Вот и наступила осень. Мы снова втянулись в учёбу, в работу… И тем приятнее сесть в кресло, закрыть глаза и вспомнить это чудо, которое только что с нами произошло, – ЛЕТО! И мне кажется, что «бабье лето» заведено в природе именно с этой целью: чтобы вспомнить прошедшее лето, его счастливые солнечные (или не очень) моменты, подумать о том, чего не успели совершить за коротенькие три месяца, и сразу же начать строить планы на будущий год! Этим прекрасным делом мы и займёмся с нашими замечательными детскими авторами!

Подготовила Виктория Топоногова

 

Михаил Стародуб

МЕЛЬКАТЬ, КАК МЫСЛЬ

сказка

 

Мальчик Петя научился грохотать, как гром. Посвистывать, будто ветер. Плескать океанской волной. Начал упражняться, пытаясь тарахтеть, как трактор. Рычать, словно мотор. 

Изображать механизмы оказалось скучным делом. Радости не принесло.

Намного интересней было учиться блистать солнечным лучом. Однажды этот мальчик попробовал мелькать, как мысль.

Такую свою способность он решил сохранить и приумножить. Понравилось чрезвычайно!

Для этого нужно ухватить за хвостик какое-нибудь не особенно прыгучее мысленное сочетание. Оно вытягивается в длину, делается остреньким, стрелообразным... Срывается вперед, в самые глубины воображения! И вместе с ним – ты.

Между прочим, от Сотворения – здесь и там разгуливают поодиночке и в косяках, сбившись в стадо, или организуя толпу самые невероятные фантазии, небылицы, размышления. Среди них встречаются кусаки, странствующие шептуны, глюки, ужастики… Ежедневно каждый из нас и сам запускает в пространство множество простеньких соображений, исполненных по мере необходимости. К счастью, людские сочинения недолговечны. Существуют примерно сутки.

Почему «к счастью»?

Если бы все, о чем случается подумать, не рассыпалось на элементы, мы давно бы утонули в рассуждениях, догадках, страхах, ошибочных и верных предположениях, случайных возгласах, добрых и злых пожеланиях, в прочих мысленных нагромождениях. Трудно представить, сколько летучего мусора – в цвете, звуках, с картинками  и без них кочует по белому свету! Как много вокруг нежелательных и даже ядовитых бродячих созданий!

Ясное дело, тому, кто решит мелькать вместе с мыслью, странствуя эдаким необычайным образом, придется для начала выбирать импровизации короткие и очевидные, чтобы… не упустить летящую во весь опор стрелочку мысли, «удержаться за ее хвост»,  образно говоря. Более прочих, для путешествий в эфемерных пространствах подходят восклицания. Сочетания, надежность которых многократно усиливают  импульсы восторга, радости, удивления.

 «Ах!», «Быть не может!», «Невероятно!» – средства передвижения, удобные на старте, проверенные в неоднократных точечных парковках на самых труднодоступных территориях. 

И вот отправился мальчик Петя со скоростью мысли в неизведанные места. Заглядывал в звериные сердца. Удивлялся подводным нравам. Распевая вместе с птицами там, под облаками, знакомился с настроениями разных цветов. Счастливые и веселые – сочинялись синими, ярко зелеными; злые и обидные – красных оттенков; безразличные – серенькими.  То же с желаниями и надеждами. Впрочем, от людей Петя держался подальше. Считал, что не честно без спроса являться к человеку, поглазеть на личные переживания и мысли, на свойства и качества незнакомого сознания.  

Однажды с Петей случилось то, что рано или поздно происходит с путешественниками, мелькающими вместе с мыслью. Его забросило на территории, где, собственно, изначально вызревают образы, идеи, настроения и догадки… остальное, на выбор эфемерное. Откуда в неисчислимом количестве все это появляется. Представьте бескрайнее поле, покрытое растениями с яркими цветными, лохматыми макушками. Эти разумные дамы и господа – поразительно разнообразные по деталям строения и окраске – торчат на личных цветоножках. Предаются размышлениям о существенном и важном, сочиняя невероятное, обдумывая то, чему имело бы смысл задержаться в чьем-либо воображении в недалеком будущем.

Именно из этих мест отправляются в мир внутренние озарения, предвидения и догадки.  Все, что заслуживает последующего воплощения.

Осторожненько пробирается, значит, Петя среди дам и господ растений (высотой – по пояс среднему человеку), которые продолжают мыслить, не обращая на Петю внимания. Вдруг видит незнакомку примерно своего возраста – девчонку  удивительной красоты.

– Что ты здесь делаешь? – спрашивает Петя (а девчонка улыбается и приветливо машет рукой). – Откуда ты?

–  Сначала хорошо бы со мной поздороваться. Потом назвать себя. А дальше – спрашивать… – само собой прозвучало в голове у Пети.

Губы девчонки неподвижны, она, продолжая улыбаться, становится еще более симпатичной, просто ослепительно красивой. Так, что в глазах темнеет!

– Привет! – тряхнув головой, мужественно произносит Петя.

– Петя, который странствует вместе с мыслью... – сложилось там, в глубинах его сознания. – Впрочем, поправка! Ты хотел бы, чтобы я называла тебя Петром?

– Так солидней, – признается Петя и, определено, краснеет.

– Не смущайся, Петр! – насмешничает девушка, неведомым образом вкладывая слова в Петину голову. – Я «смотритель» земных плантаций дикорастущего смысла. Один из наблюдателей.

– Смысла? Дикорастущего? – пытается сообразить Петя. – И много вас таких, наблюдателей?

– Не сосчитать! Остальные смотрители уже закончили свои дела здесь, на земных территориях и улетучились… возвратились в точку отправления. На просторы духовно более совершенные. Где каждый выращивает  размышления о существенном и важном – на личных клумбах. Или, в случаях, когда объемы воображения организма невелики, – высаживает смысл в цветочные горшки и специально приспособленные вазоны.

– А что, если я приглашу тебя в гости? – придумал Петя.

– В глубины личного воображения? – нахмурилась девушка. – Но ведь это небезопасно. Никто из жителей Земли не обучен распоряжаться воображением, хорошенько не представляет, что может произойти на его просторах в любую секунду.    

– А вы, смотрители плантаций…

– Оставляем личное воображение в точке отправления. Странствуем налегке.

– Невозможно даже и представить, как это делается.

– Погоди-ка… – улыбнулась девчонка. – Ты приглашаешь меня на территории реальные, Петр?

– Вот именно! – обрадовался Петя. – Прогуляемся по улицам. Заглянем в парк с аттракционами… Короче, я приглашаю тебя… Вас…

– Можешь называть меня Ната, – подсказала она.

Начали с цепочной карусели. Прыгали и кувыркались на батуте. Мчались на «американских горках». Поднялись к облакам в кабинке колеса обозрения. Гуляли по боковой аллее парка. Присев на скамейке, слушали, как шелестят листья под легким ветерком. Впрочем, начал накрапывать мелкий дождь.

– Чудесно! – вслух произнесла Ната. Голос у нее оказался обыкновенный, вполне земной.

– Люблю головокружительные аттракционы! – заметил Петя. – Что тебе понравилось больше всего?

– Слушать, как шелестят листья. Смотреть на деревья.

– Листья? – смутился Петя. – В самом деле… Шумят. И что же?

– Головокружительные аттракционы – имитация распространенной простенькой игры. Ветер, шелест листвы – удовольствия исключительные и дорогостоящие. На просторах духовно более совершенных, там, где я родилась, не случается ветра и шелеста листвы. Деревья – считаны, низкорослы. Дожди сохранились в прекрасных фантазиях и сказочных снах.

– В это время года в наших местах дождей не сосчитать… – поежился Петя, поднимая воротник куртки.

– Можно искренне позавидовать! – улыбнулась Ната, задравши голову, выставляя лицо под дождь (который, между прочим, определенно усилился).

– Не заглянуть ли в кафе-мороженое? – предложил Петя. – Ты какой сорт предпочитаешь? Или на «духовно продвинутых» территориях, с мороженым еще не знакомы?

– Сладкая замороженная масса из молочных продуктов с различными добавками? Лакомство, которым угощаются в местах, где люди пьют чай, соки, рассуждая обо всем на свете. Только… – Ната определенно смутилась. – Может быть, в следующий раз.

– Жаль, –  огорчился Петя. – Почему так?

Неожиданно, протянув руку, Ната тронула ладонью щеку Петра. Петя не знал куда деваться, покраснел. Ладошка оказалась прохладной, с нежной кожицей и какая-то…

– Родная,  – промелькнуло в Петиной голове. –  Желанная…

– Выстраиваю обстоятельства, чтобы возможно деликатнее разочаровать тебя. Причинить душевную боль.

– Вот как? – продолжал конфузиться Петя. – Пожалуйста, не стесняйся.

Раздался хлопок.

– Бах!

…Они стояли среди растений с яркими цветными, лохматыми макушками. Бескрайние плантации разумных дам и господ уходили к горизонту, и каждая растительная особь продолжала мыслить о существенном и важном, не отвлекаясь на постороннее.

– Тебе пора возвращаться? – спросил Петя.

– Возвращаться пора тебе… – лицо Наты стало печальным. – Ты – из числа нестандартных землян, которые сумели самостоятельно сорваться в глубины воображения вместе с мыслью. Между прочим, поздравляю тебя!

– Спасибо, – ответил Петя.

– Это чрезвычайно опасно, а может сделаться гибельным, сразу после того, как…

Раздался хлопок.

– Бах!

Петя в одиночестве сидел на скамейке в боковой аллее пустынного парка.

– …простая мысль однажды ударяет в самое сердце: из глубин воображения МОЖНО НЕ ВЕРНУТЬСЯ! Зависнуть в объемах информации, размышлений, невероятных фантазий… – само собой прозвучало в Петиной голове. – …Как только эта очевидное соображение поражает неопытного странника, его сознание взрывается. И все. В реальность возврата нет. Хорошо, что к Петру, который научился путешествовать в воображении, эта разрушительная мысль пришла здесь, на скамейке, на территориях реальных.  

Шелестели листья. В парке – сумеречно, прохладно (впрочем, дождь закончился).

– Означает ли это, что ты спасла меня от гибели? – вслух произнес Петя, но ему никто не ответил.

 

 

 

Елена Долгих

РАДУГА, ЗАЖГИСЬ!

 

За окном тянулся серый июльский день, заполненный мелким противным дождиком. Во дворе, под грибком, возле песочницы, собрались семеро ребят-первоклассников. Молча, будто сговорившись, они утрамбовали у ног влажный песок. Получился круг из семи маленьких кружков.

Переглянувшись, ребята улыбнулись.

– А давайте, каждый положит в центр своей фигуры предмет! – предложил самый высокий мальчик. – И пусть цвет этого предмета соответствует начальной букве имени.

– А что? Интересно! – сказал Костик, и положил в центр своего круга маленький Красный автомобиль-игрушку.

Оля вынула из волос Оранжевую заколку в форме цветка. Жанна покопалась в кармашке платья и нашла Жёлтый мелок.

Захар, улыбаясь во весь рот, воткнул в песочный круг Зелёную пластмассовую рыбку.

Геннадий примерился и бросил Голубой мячик.

Светлана аккуратно сняла и красиво расположила на песке Синий бант.
Фёдор думал дольше всех и, наконец, с победной усмешкой выложил Фиолетовую пуговицу с переливающими гранями.

– Как красиво! – воскликнули девочки. – Всё такое цветное, а то этот серый день просто надоел!

– Теперь, –   прошептала Света, –  надо закрыть глаза и сказать волшебные слова! Три раза повторить!

– Какие? – не понял Захар.

– А вот какие – РАДУГА, ЗАЖГИСЬ! Только надо, чтобы все взялись за руки.

Фёдор пробормотал что-то о девчачьих придумках, но ладошки протянул. Круг замкнулся, три раза прозвучало: «Радуга, Зажгись!»

– Посмотрите скорее!! Какая радуга! – закричала с балкона тётя Нина. – Кажется, прямо в нашу песочницу уткнулась краем!

Ребята открыли глаза и выбежали из-под грибка.

Из-за туч выглянуло солнышко, а над городом раскинулась полукругом семицветная дорожка.

– Это мы зажгли радугу! – засмеялась Жанна и стала подпрыгивать на месте.

Мальчишки снисходительно улыбались и таинственно поглядывали на песочницу. Костик немного подумал и выдал:

– А ведь мы и есть радуга! Начальные буквы наших имён создают семь цветов:
Константин –  красный, Ольга –  оранжевый, Жанна –  жёлтый, Зинаида –  зелёный, Геннадий –  голубой, Светлана –  синий, Фёдор –  фиолетовый! Поэтому всё получилась!
Радостные дети побежали на качели. А в небе, над городом улыбалась волшебная радуга.

 

 

ФЛАЙЯ

 

В саду у бабушки много цветов. Аромат от них плавает вокруг постоянно. Светлана первый раз в гостях у бабушки. Закончила первый класс и приехала. Бабушка Нюта очень радуется внучке. Кормит её разносолами, балует сдобой и ничего не заставляет делать. Совсем ничего! Погостила так Светлана неделю и говорит:

–  Бабушка, скучно мне! Бабушка, развлеки меня!

– Да как же! – воскликнула та. – Телевизор сломался, пьютера (это она так компьютер называет) нет. Разве что почитать тебе сказки?

–  Сказки не хочу! – капризничает внучка.

–  Что ж, –  покачала головой старушка, –  тогда тебе надо познакомиться с Флайей.

Светлана вмиг перестала канючить.

–  С кем, бабуля? Кто это?

–  Погоди, егоза, –  улыбается бабушка Нюта, –  сейчас расскажу. Живёт у меня в саду очень красивая девочка…

Внучка перебила:

–  Красивей меня?

–  Как посмотреть! Может, и красивей. За цветами она следит, помогает мне, а зимой спит, редко показывается.

–  Это всё сказки, бабушка! – хмурится Светик. – Чего ты придумываешь.

Бабушка плечами пожала и в дом пошла:

–  Она не всем показывается и не со всеми дружит. Поди-ка, поищи! Вдруг увидишь.
  Светик постояла на крылечке, подумала и спустилась в сад. Идёт она по дорожке, а вокруг красота! Цветы всевозможные на дорожку склоняются, трогают девочку, пропитывая ароматами её платье. Пчёлки жужжат, собирая нектар. Стрекозы танцуют в воздухе. Муравьишки по своим делам суетятся под кустами. В общем, все заняты, только Светлана не при делах. Дорожка закончилась, но никакой Флайи не видно. Разозлилась  Света и, нагнувшись, выдернула из клумбы какой-то цветок:

–  Вот вам! – крикнула она, и бросила кустик на дорожку.

–  Ты чего это безобразничаешь? – раздался голос сбоку.

Из-за куста георгинов вышла девочка, ростом со Светлану. Одета она была в короткие джинсовые шортики, зелёную футболку и сандалии на босу ногу. Волосы у неё были до плеч, рыжие и слегка вьющиеся, а лицо сплошь усеяно конопушками.

–  Мой сад! –  топнула ногой Света. – Что хочу, то и делаю!

–  Это не твой садик, –  покачала головой девчушка, –  а бабушкин и мой! А ты здесь ничего не сделала, чтобы так говорить.

Светик помолчала.

–  А ты – Флайя?

–  Да, это я.

–  Ты – волшебная?

Флайя засмеялась:

–  Ну, это слишком сказано! Просто я люблю цветы, люблю твою бабушку, и иногда у меня получается волшебство. 

–  Волшебство? Какое?

–  Для начала – посади кустик цветов на место. Это незабудки.

Флайя показала Свете, как надо копать ямку и сажать цветок. Потом они рыхлили почву возле люпинов, пололи траву между бархатцев, поливали гвоздики. Светик очень устала и испачкала своё платьице. 

– Посмотри, как цветочки рады, что мы им помогли! – сказала Флайя.
Светочка глянула, цветики стояли чистые, умытые водой и радостно кивали головками.

– А где же чудо? – разочаровано прошептала девочка. 

Её новая подружка рассмеялась:

– Оглянись!

Светик оглянулась. Крупные фиолетово-красные цветы ирисов медленно поднимались в воздухе и, кружась, с тихой мелодией исчезали за изгородью. На одном из цветков стояла, ставшая вдруг маленькой, ростом не больше пальца, Флайя. Она улыбалась и махала Светику рукой:

– До свидания! Спасибо за помощь!

Девочка побежала к дому по дорожке.

– Бабушка, –  закричала она, –  я подружилась с Флайей! Она совсем, как я, и очень красивая!
– Вот и хорошо, –  улыбнулась бабушка. – Пойдём умываться и ужинать.

 После ужина Светлана легла в кроватку и уснула быстро и крепко. Назавтра предстояло много дел, и надо было хорошо отдохнуть.

 

 

 

ПРО КОЗУ ДЕРЕЗУ

 

Полина жила на пятом этаже, в трёхкомнатной квартире, где всегда было много солнечного света. Мама работала в школе, учительницей младших классов. Папа был учёным-биологом, он любил растения и много рассказывал дочери о них. В этом году Полина пойдёт в первый класс. Родители решили, что она будет учиться не в той школе, где преподаёт мама. Папа говорил, что трудно ставить оценки тому, кого сильно любишь. В начале июня Полина собиралась в гости к бабушке, но поездку пришлось отложить, потому что девочка заболела. Обычная простуда перешла в затяжной бронхит и Полину положили в больницу. Таблетки и уколы сняли воспаление, но иммунитет был нарушен, девочка плохо ела, стала капризной и раздражительной. Врачи не могли понять, почему болезнь так долго не отступает. Полине хотелось домой,  в привычную комнату, к любимым игрушкам и книгам. Она рано научилась читать и привыкла разговаривать с любимыми литературными героями. Приехавшая из деревни бабушка, пожила три дня, посмотрела на то, что творилось, и решительно сказала:

– Вот что, дорогие родители. Собирайте внучку, повезу её к себе в деревню. На природе да на раздолье она скорее пойдёт на поправку.

Папа задумчиво сдвинул очки на лоб:

– Думаю, Марья Григорьевна, вы правы. 

Мама вздохнула и согласилась. Вот так Полина оказалась в деревне Полежаево, в деревянной избе, где всегда мечтала побывать, но как-то не складывалось.  У бабушки всё было необычно – вода в колодце, водопровода нет, печка кирпичная, которую надо растапливать дровами, туалет на улице, а за домом банька. Зато прямо за огородом лес. А ещё у бабушки кот Василий Васильевич, пёс Бабай, куры, утки и корова Зорька. 

– Бабуль, а почему кота так странно зовут?

– Отчего же странно? – удивилась женщина. – У него отца, кота соседского звали Василием, а мне нравится это имя, вот и назвала я его Василием тоже. Кот вырос степенный, умный, и на клички Васька, Васятка или иначе, не откликался. Как-то раз я ему и говорю: «Что ж мне тебя Василием Васильевичем величать что ли?» А он вдруг с подоконника спрыгнул и величаво ко мне пошёл, да громко так мурлычет. Понятно, что понравилось, как я его назвала. Так и повелось с тех пор.

В доме две просторных комнаты и кухня. В одной комнате бабушкина кровать, а в другой кровать для Полины.

– Не забоишься одна спать, внученька?

– Конечно, нет! – улыбнулась Полина. – Мне уже семь лет, бабушка, я осенью в школу пойду!

– Ну, вот и ладно.

Кровать у Полины интересная, деревянная, широкая.

– Ещё дед мой, Матвей Игнатьевич, мастерил, –  ловко поправляя одеяла и подушки, рассказывала бабушка. – А в то время понимали, какие кровати надо делать.

– Какие же? – удивилась Полина.  

Бабушка лукаво подмигнула левым глазом:

– Волшебные! Поспишь на ней, и все болячки пройдут навсегда!

И полетели денёчки летние быстрым ветерком. Работы по дому много: воды натаскать,  животных накормить, грядки прополоть-полить, ягоду собрать, по грибы сходить. Полина бабушке во всём помогала. Научилась кашу варить, супчики разные. Поначалу ей тяжело приходилось, потому, что в городе такого не делала. Но со временем, она привыкла, окрепла и полюбила заботиться о животных и растениях. По вечерам они с бабушкой подолгу чаёвничали и слушали, как поют соловьи. Ночами ей сладко спалось под песенки кота Василия, он всегда спал у неё в ногах. А уж в лес она полюбила ходить больше, чем телевизор смотреть. Научилась различать травы, перестала бояться каждого куста. Однажды утром, поливая грядку, она услышала:

– Ты что, золушка?

У калитки стоял мальчишка. Полина улыбнулась:

– Ты чей?

– Ничей, я сам по себе!

– Меня Полина зовут, а тебя?

– Даниил.

– Данька, значит.

Мальчишка насупился: 

–  Нет, Даниил!

Полина пожала плечами:

– Ну, хорошо. А ты к кому в гости приехал?

Тот махнул в сторону рукой.

– Ой, я знаю, –  улыбнулась Полина, –  к Наталье Егоровне, она рассказывала про тебя.

– Да я бы и не поехал, отец настоял, –  мальчишка выглядел недовольным. 

– А почему ты меня золушкой назвал?

– А чего ты работаешь и работаешь, даже погулять не выходишь?

– Сейчас закончу и пойду на речку. Пойдём вместе?

– Пошли, если хочешь.

На речке было славно! Правда, новый знакомый очень важничал, потому, что был на два года старше. Но Полина так радовалась тёплому денёчку и реке, что простила мальчику все выкрутасы. 

Возвращаясь назад, они наткнулись на соседскую козу. Семёныч называл её Дереза и никогда не привязывал –  куда она убежит от хорошей жизни? Коза очень любила, когда её почёсывали между рогами и ко всем приставала, подсовывая голову под руку. Вот и сейчас, увидев нового потенциального чесальщика, Дереза ринулась к Даниилу, опустив длинные рога. Тот попятился:

–  Эй, ты чего?

Полина с интересом наблюдала. Даниил, растерянно поглядывая то на козу, то на девочку, некоторое время не знал, что делать, а потом побежал назад, к реке. Коза не отставала! Загнав мальчишку в воду, Дереза стояла у кромки и разочаровано блеяла, качая головой.
– Полина, –  закричал мальчишка, –  чего ей надо от меня!

Полина, смеясь, подошла к реке:

– Да, ничего страшного! Она любит, когда ей чешут между рогами, вот так, –  и девочка протянула руку.

Коза с готовностью наклонила голову и блаженно застыла. Даниил вылез из речки, злой и мокрый.

– Раньше не могла сказать?

– Так ты побежал, как угорелый! Испугался?

– Ещё чего! Просто не хотел рисковать. Вдруг коза бешенная!

– А, –  протянула девочка, –  поэтому ты меня бросил, себя спасал!

Даниил смутился ещё больше:

– Я растерялся…

– Что?

– Растерялся! – повторил он.

– Ладно, –  улыбнулась Полина, –  я просто решила тебя проучить, чтобы ты слишком не зазнавался. А то приехал  –  весь такой городской! Страшно подойти. 

Назад они шли, весело хохоча над тем, что случилось. Между ними абсолютно счастливая шла коза Дереза – её кудлатую голову между рогами чесали две руки!

 

 

Людмила Колесова

 

ИРИС, РОЗА и ЛИЛИЯ

сказка

В чудесном саду в царстве вечного лета цвели все цветы со всего света. Среди них был и лиловый Ирис. В его сердце пылала любовь к алой Розе.

Каждое утро Ирис приветствовал Розу новой песней. Роза же едва кивала ему своей царственной головкой и устремляла свой взор к Солнцу. Ничто в родном саду не интересовало её. Только яркое Солнце манило Розу.

–  Она злая и колючая, –  говорили Ирису цветы. – Забудь её.

–  Нет, она просто недотрога, –  возражал Ирис.

–  Посмотри, какая она долговязая, –  шептали цветы.

–  Она просто божественно стройная, –  не соглашался Ирис.

–  Она такая надменная! – возмущались цветы.

–  Вы к ней несправедливы. Она просто царственно гордая, –  отвечал Ирис. – Да только разве это просто!

Другой цветок мог бы и засохнуть от неразделённой любви. Но Ирис без устали восхищался Розой, слагал для неё стихи и пел песни.

Рядом с Ирисом росла молоденькая белая Лилия, совсем ещё бутончик. Ах, как нравились маленькой Лилии его стихи! Она восторженно аплодировала листочками каждой его песне.

Однажды утром Лилия раскрыла свои лепестки и превратилась в очаровательный цветок. Она радовала весь цветник своим благоуханием и нежно звенела от ветерка. Поэтому весь день в саду царило праздничное оживление.

Прослышала о чудесной Лилии и Летучая Мышь. Ночью крылатая разбойница сорвала белую Лилию и унесла к себе на тёмный чердак.

С восходом Солнца не увидел Ирис белой Лилии и горько зарыдал. Он понял, как ему не хватает доброй и милой Лилии. Вместе с ним плакали все цветы в саду.

А Роза? Роза не заметила ни исчезновения Лилии, ни печали цветов. Она искала взглядом Солнце, скрывшееся за облаком.

Облако поглядело на цветы и тоже заплакало. И от этих тёплых слёз у Лилии появился новый бутон, краше прежнего.

 

 

 

Татьяна Лило

 

ЛЕТКА

 

Это случилось очень давно. Когда Земля была молода, во времена, когда сказки были правдой и жизнь в них текла так же обыденно и реально, как наша с вами…

Маленькая волшебница сидела уже несколько закатов над одной и той же главой учебника, но напрасно: не давалась наука Летке. А без отличной оценки на экзамене, её не примут в школу осеннего волшебства.

Мама, Дождливая Осень, и папа, Золотой Листопад, только вздыхали, глядя, как их дочь мучается над такой, по сути, простой наукой. Легче лёгкого освоить «сбор зелёной краски с листьев и травы», а уж позолотить их после этого, не работа – песня! А вызов дождей, ветров и простая расстановка туч – детская игра, да и только! Надо всего– навсего выучить тридцать три последовательных заклинания и двенадцать с половиной формул. Каждый юный волшебник это может! Но Летка не могла. Она путала, где надо свистнуть ветру, а где туче. А если не путала, то забывала, какой именно свист кому. Ну а формулу извлечения зелёной краски она уже боялась применять: в лучшем случае ничего не выходило, а в худшем – листья обесцвечивались вместе с веткой, и позолотить их, как и вернуть прежний цвет, не представлялось возможным.

Родители жалели Летку, но не вмешивались: у каждого волшебника свой путь и свой талант – пусть найдёт их сама, рассуждали они. А потом, было и чему радоваться: усердие ребёнка – выше всех похвал! Считая это качество самым важным для будущей осенней волшебницы, родители не смели упрекнуть Летку в нерадивости и верили в её одарённость.

Ночь, устав таращить звёзды на сонную землю, задёрнула облачную занавеску и тоже погрузилась в дрёму. А Летка всё твердила заклинания и зубрила формулы, пока её синие глаза не начали слезиться.

– Пора спать, – вздохнула маленькая волшебница. – Хоть бы Сон помог моей дырявой памяти!

Она прилегла на диванчик-туманчик и закрыла глаза. Но Сон не шёл.

– Обиделся? Или сердится? – шептала тёмной пустоте Летка. – А, наверное, вынимает картинки из карманов, я же не заслужила цветных радостей…Эх… И что со мной не так? Где мой осенний талант?

Попробовала вспомнить три первых заклинания, тональность свиста, но ничего не вспоминалось.

– Что же это за наказание?! – всхлипнула волшебница. Но впадать в отчаяние она ненавидела – характер не позволял, и в такие минуты старалась найти занятия для мыслей и эмоций.

 «Пока Сон не пришёл, посмотрю-ка я картинки в книжке! Заодно и отвлекусь», – подумала Летка. И встав с туманчика, полезла в дупло с книгами. Взяла первую попавшуюся и открыла на середине, где были вкладыши-картинки. На странице защебетали птичьи стайки и пахнуло в лицо жарким цветочным ветром.

– Ух ты! Что это?! Я такого не знаю… – воскликнула волшебница и стала внимательно рассматривать каждую из оживших картинок.

В них всё было ново. Летка перелистывала книгу и читала описания к каждой картинке. Она так увлеклась, что не заметила, как в комнату вошёл Сон. А тот, тихонько приблизился и заглянул ей через плечо.

– Что вы читаете, барышня? – шепнул Сон над её ухом.

– Ах, дядюшка! – вздрогнула Летка. – Ты меня испугал!

– Так я думал, ты меня ждёшь, а вижу – и не собиралась?

– Нет-нет, милый Сонушка, я ждала! Но ты же картинок мне не приносишь, вот я и решила…

– Ай-ай-ай, – покачал головой Сон, – не наговаривайте, милая, на доброго волшебника! Я-то приношу, да ты-то их не смотришь! Много занимаешься, голубушка, вот и не до картинок – лишь бы выспаться! Ну, гляди, яркие, осенние – разве плохи? – Он развернул картинки веером.

– Где? Я вижу только твои руки!

– Да?! А картинки, значит... так-так… Ну да это ладно… Я вот смотрю, книжка у тебя – ай-ай-ай!..

– А что?

– Эту книжку не могут читать осенние волшебницы!

– Почему?

– Потому что она летняя! Ежели ты сама из осенних, то всё равно ничего в ней не увидишь и не почувствуешь.

– А я вижу! И чувствую…

– То-то и удивительно! Ну и что же ты видишь? – хитро прищурился Сон.

– Светло, жарко! Яркое солнце! Утро лёгкое, словно полёт бабочки! А цветы! Ах, как они пахнут сладко! Медово! Это совсем не то, что осенние – терпкие и морозные запахи… А роса?! Сонушка, какая роса! На шёлковой траве она словно бодрящий холодок среди зноя, сто́ит пройти по ней босяком – наполняет всю тебя до капли! Но и этот холодок – тепло для души! Вот, ещё море! О, это огромный мир жизни! Как же радостно дружить с ним! Можно лежать рядом на песке и слушать его рассказы, а потом плавать, купаться в его глубине! Ах, дядюшка, ну почему я осенняя?!.

Но сон не ответил – Летка проснулась. Открыла глаза и ощутила диванный холод, который раньше не замечала. Или замечала, но считала нормальным. А тут старый уютный туманчик заставил её дрожать! И только книга, в обнимку с которой она проснулась, грела её. А может быть, поэтому диван казался таким студёным?..

– Дядюшка! – позвала Летка, прежде чем сообразила, что он ушёл.

 «Какой удивительный сон! Ах почему, почему он так хорош? Я бы всё отдала, чтобы снова увидеть его!.. Но мне нужно поступить в осеннюю школу. Я должна…»

Она буквально оторвав от себя тёплую книгу, вернула её в дупло (запомнив, однако, в какое именно) и села за уроки.

Проходило и пролетало через комнату молчаливое время, а Летка упорно зубрила заклинания из трудной главы:

– Лементо пре… пре… ко-ко-хо… осенес… Эх-х… ещё раз: лестенто-крас лестенто-зел… Зел, – повторила она. – Зелёный цвет – это да-а…

Вздохнула, и мысленно проговорив усвоенную комбинацию из заклинаний, зажмурилась и взмахнула руками. Но открыв глаза – ахнула: вместо веточки с пожелтевшими листьями, на столе пестрело поле с душистыми яркими цветами! Над ними, под скрипичный аккомпанемент сверчков и нежные баритоны шмелей, кружили бабочки.

 

 

– Ой, что это я сотворила?! – вскрикнула маленькая волшебница. – Это… это… лето?! Ах, вот же: сухой пучок травы! И пожелтевший листок…Эх-х…

Собственный невольный вздох удивил Летку больше, чем результат колдовства: «Мне жалко? Мне жалко! Я не рада сухой траве и желтому листу? Не рада!.. Ну нет, так нельзя! Родители не одобрят…»

– Надо исправить! – строго сказала она и снова зажмурилась (на всякий случай, заглянув перед этим в учебник), и для надёжности, произнесла заклинание вслух.

– Что это такое? – раздался за спиной мамин голос. – Летка открыла глаза и…

– Мамочки!.. – только и смогла сказать она.

На столе шумел молодой лес, а у подножия стройных стволов удивительные растения словно держали в зелёных ладошках стебельки с белыми душистыми бубенчиками.

– Как ты это сделала? – строго, но спокойно спросила мама.

– Сама не знаю! Я вот… вот этим заклинанием… – ткнула Летка пальчиком в длинную золотисто-зелёную строку. – Веточка должна была получиться с жухлыми листочками…

– А получились ландыши?.. – вырвалось у мамы.

– Ландыши? Эта прелесть, значит, называется ландыши!

– Да… не отвлекайся! Ну-ка прочитай мне эту строку ещё раз.

Летка начала читать, чётко выговаривая каждое заковыристое слово.

– Стоп! – оборвала её мама. – Вот! Обычная ошибка! Не «бордо», а «бордио-зо» – тут клякса! Давай-ка ещё раз. Как положено: мысленно, зажмурившись – начинай!

Летка зажмурилась, чуть шевеля губами – в этот момент мама взмахнула руками, и выждав чуть-чуть, воскликнула:

– Отлично! Молодец, доченька!

Открыв глаза, Летка увидела тот же лес, только хмурый, молчаливый, словно наступивший тощими стволами на вороха ненужной чернеющей и мокрой листвы.

– Ой! Получилось… – постаралась улыбнуться маленькая волшебница, не чувствуя почему-то радости от долгожданной удачи.

– Ну! Видишь, как хорошо! Продолжай учить – у тебя всё получится! Ты будешь настоящей осенней! – как-то торопливо проговорила мама и поцеловав дочь, поспешно вышла из комнаты.

– Осенней… – глядя вслед странно взволнованной маме прошептала Летка. – Кажется, я этого не хочу… совсем…

– Дорогой, что делать?! Что? – заламывая руки восклицала Дождливая Осень. Она металась по золотой библиотеке. Листопад, сидя в кресле, вздыхал и пробовал уговаривать жену:

– Ну не волнуйся так, сядь рядом! Давай рассуждать спокойно…

– Спокойно?! – вспыхивала Осень. – Ведь мы потеряем дочь!

– Ну что ты, вспомни: мой дед и моя бабка тоже были… э-э… он – летним, она – осенней…

– Да, но дед был Художником августа последней декады – это почти осень! А у Летки – ландыши получились! Это где, когда они бывают, а? То-то же! О, небеса!.. Я же качала её в колыбели из сухих веток! У неё были погремушки из желудей и сухой травы, платья – из холодного дождя и шубка на снежном пуху! Ты сделал ей диван из тумана… В конце концов, мы дали ей имя-оберег! И что?! Всё зря! Теперь мы расстанемся навсегда и никогда, слышишь, никогда не придётся нам даже увидеться!.. Послушай, дорогой, ведь если мы поняли, что у неё летний талант… и если сейчас же мы ничего не наворожим, то это поймут и в школе и… потом – Большой Совет! Он будет действовать по Закону… значит, она уедет! Наша дочь!..

– Что же поделаешь, родная, мы не вольны ничего изменить. Не будешь ты за неё колдовать всегда, как в этот раз!

– Буду! Буду! Я на всё пойду ради неё!

– Нет, любимая, именно ради неё – ты не будешь… Именно ради неё самой – мы отпустим нашу малышку. Потому что мы все связаны Законом Природы, мы вместе – сам Закон… Но главное даже не это. Главное – душа! Она не сможет быть осенней, нет! Она… она замёрзнет: в ней умрёт лето, а осень не приживётся, и она угаснет! Да, дочь будет жива, будет с нами, но её душа погибнет!.. Ты понимаешь? Ты понимаешь, родная! Мы погубим Летку… или отпустим её… навсегда…

– Да… Я понимаю… и это невыносимо! Послушай, милый мой, послушай, давай хотя бы подождём! Давай не поведём её на Совет? А?

– Мы должны. Время нам велит… Талант не может оставаться среди осенних, если он уже проявился как летний! Ты же не хочешь причинять ей страдания? Она уже сегодня будет замерзать! Ещё вчера – нет, а сегодня… Милая, мы должны первыми признать её летней! И мы должны сказать ей… всё сказать…

– Ну… ну хорошо, мы… скажем…

В холодной, как никогда, и мрачной комнате Летки, царила грусть. Не по годам смышлёная и по природе талантливая, она догадалась, что мама помогла ей наколдовать осеннюю ветвь.

«Но зачем? Хотела убедить, что и я могу? Что я такая, как все? Но я сама так и не осилила ни одного осеннего волшебства! Осеннего – нет. А летние – удались неожиданно просто! Так зачем, почему? Потому что на самом деле… – Летке трудно было произнести это даже в мыслях, – я не такая, как мама и папа! Я чужая осенним, и я должна уйти… Вот в чём дело: разлука! На всю жизнь…»

Теперь всё сошлось. Летка ещё в раннем детстве слышала от бабушки древнюю легенду о прекрасной принцессе Первых Заморозков. Дочь Тёплой Весны и Первого Грома – оказалась осенней и ей пришлось уйти учиться и жить в осень – так велел Закон. Правда, принцесса была, приёмной дочерью, но какая разница! Ведь её растили, любили как родную, да и маленькая волшебница не знала других родителей – роднее их у неё никогда никого не было! И всё-таки ей пришлось расстаться с ними навечно. Бабушка объясняла, что Природа вознаграждает своих детей, исполняющих её Закон – и принцесса стала счастливой, встретила любовь! Но (добавляла бабушка, обычно шёпотом) на всю жизнь сохранила в душе великую печаль…

Знала Летка и счастливую быль о своём прадедушке… Но она и подумать не могла, что унаследует летние силы! А теперь… что же теперь?

– Да я лучше погибну, чем расстанусь с родителями навсегда! – дрожащими от холода губами произнесла маленькая волшебница.

Вдруг дверь распахнулась – в комнату решительно вошли Дождливая Осень и Золотой Листопад. Они шагали с торжественным видом, отец держал маму под руку. Но только не радость читалась в их поступи и взглядах… Дойдя до центра, как положено в торжественных случаях, они остановились и Листопад объявил:

– Дочь наша!.. – голос чуть дрогнул. – Любимая наша доченька! Мы пришли сообщить тебе о великом и главном событии в твоей жизни!..

– Мама, папа! Не говорите, не надо… Я всё поняла!.. Я всё… знаю… и… и я не хочу быть волшебницей! Если я не могу стать осенней, то – никакой не буду! Я не расстанусь с вами, лучше пропаду!

– Ах, Летушка! – Мама бросилась к дочери, едва сдерживая студёные слёзы. – Милая, ты не понимаешь, о чём говоришь! Ты должна быть счастлива! Ты талантлива и у тебя вся жизнь впереди!

Мама гладила Летку по голове, целовала и прижимала к себе. Только Листопад стоял подле них понурый и безмолвный.

– Отец, что ты молчишь?! Скажи, что ничего плохого не будет! Скажи! Правда ведь?

– Трудно… – начал Листопад, – трудно нам принимать решение… мы ведь очень любим тебя, доченька, но… так случилось: ты наследница прадеда, ты не должна отказываться от счастья полной и радостной жизни! Увы, с осенними оно невозможно. Тебе, да и нам это кажется несправедливым… Поверь, только кажется! Природа мудра! И ничего не происходит в её царстве случайно! Значит, так надо. Значит, следует принять. И распахнуть душу навстречу будущему! Ты мала, деточка, ты ещё не знаешь, какая прекрасная жизнь впереди! Ты вырастешь, встретишь любовь, у тебя родится дочь или сын… И, может быть, они унаследуют… они смогут соединить наши судьбы? Понимаешь? Нам неведом Замысел и поэтому нельзя отвергать дары: судьбу, талант, предназначение.

– Я читала летнюю книгу… – неожиданно созналась Летка.

– Это книга твоего прадеда. Никто из нас не мог читать её… – объяснил отец. – Видишь, и это не случайность. Итак, сегодня на закате мы отправимся к Времени на Большой Совет. Там уже ждут нас… Только скажи, Летушка, ты готова? Ты поняла и приняла наши доводы? Что говорит твоя душа?

– Доченька, ответь мне и отцу, как есть!

– Да. Моя душа говорит «да» …

Большой Совет собрался в огромном зале храма Закона Природы. Председатель – волшебник Время, внимательно посмотрел на пришедших: чету осенних с дочерью, и произнёс:

– Совету известны обстоятельства случившегося, уважаемое семейство. Природа явила чудо уникальное, и следуя её Закону, Совет обязан принять решение. Но мы (он учтиво кивнул сидящим справа и слева от него членам совета Климату, Погоде и Сезону) хотели бы выслушать ваше мнение… э-э… тревоги или, возможно, просьбы. Что говорить, случай редкий… вернее сказать, единичный… м-да… Так слушаем вас, прошу, говорите!

– Мы чтим Закон Природы и полностью полагаемся на решение Большого Совета, – ответил Золотой Листопад, и склонил голову.

– Так… – одобрительно кивнул Время. – А что скажите вы, уважаемые Дождливая Осень и Летка?

– Мы… – тихо начала мать, – мы едины с супругом… и дочь всё понимает… Но…

Она вдруг бросив отчаянный взгляд на мужа вскинула голову, и обращаясь к Совету почти крикнула:

– Но я прошу, я умоляю, не разлучайте нас! Не разлучайте, прошу! Это жестоко!

Ледяной дождь хлынул из глаз несчастной матери. Летка бросилась к ней в объятия и тоже разрыдалась.

– Ну вот… Милые волшебницы, ну что вы! – растерялся председатель. – Ах ты Природа-матушка моя! Ну будет, будет вам! Да-а… женский род! Что ты скажешь?!

Он сделал знак волшебникам Совета и те склонились к нему, чтобы высказать мнения. Через несколько мгновений Время стукнул камнем о камень и произнёс:

– Прошу внимания! Совет готов огласить решение. Единственно верное и справедливое, ибо Закон Природы незыблем, а его совершенство даёт нам великое счастье жить в радости! Печаль же – противна его смыслу. И не до́лжно волшебникам с печалью исполнять предначертанное! Итак, указ… Секретарь Год Нынешний, прошу записывать! Указом Мы, Большой Совет во главе с председательствующим волшебником Временем, учреждаем навечно в Осени закаты визитов для летних, именуемые… – он взглянул исподлобья на заплаканных и всё ещё обнимающихся волшебниц, – именуемые бабьим летом. А также, даём право волшебникам разных сезонов посещать своих родственников, во избежание разрыва драгоценных, для нас всех, семейных связей. Ответственным за исполнение Указа назначается волшебник Климат. И последнее: мы, Большой Совет, позволяем вам, уважаемые родители, проводить Летку в школу и помочь ей устроиться на новом месте. Отводим на это три заката. Всё! – снова стукнул камнем о камень Время…

С той поры указ действует неизменно. Случается кое-где листопад в разгар лета. Желтеет трава задолго до прихода осени. Бывает, и снег врывается в летнюю жару. И очень любят, и почитают люди время, когда ушедшее лето вернётся ненадолго да согреет своим теплом, утешит дождливую волшебницу-осень.

 

 

 

Юрий Пусов

АКТИВНЫЙ ОТДЫХ

 

Вася Лодырев лежал на песке и грел на солнце живот. На губах его растянулась довольная улыбка.

Вдруг тень легла на его лицо. Вася открыл глаза и улыбка испарилась. Классная руководительница Ирина Леонидовна нависла над ним, закрыв собой полнеба.

–  Бездельничаешь? – спросила она.

–  Я как все, –  сказал Вася и обвёл взглядом пляж.

–  А если все будут в пропасть прыгать, ты тоже прыгнешь?

–  Я подумаю, –  пообещал Вася. – А вы что здесь делаете? Следите за мной?

–  Вот ещё, –  Ирина Леонидовна то ли пожала плечами, то ли передёрнула. – Я в отпуск приехала, а тут ты. Слушай, а может быть, это неспроста! Это, наверное, знак свыше, чтобы я с тобой позанималась! Я из тебя, двоечника, троечника к осени сделаю!

Вася в ужасе огляделся. Он специально сбежал сегодня от родителей, чтобы никто не мешал ему отдыхать, и помочь теперь было некому. Какая-то мелкая девчонка поймала его взгляд и показала язык, прежде чем вернуться к собиранию красивых камешков. Тех самых, которые красивые только пока мокрые. И лето для Васи потускнело, как один из таких камушков.

–  Может, не надо? – на всякий случай спросил Вася, хотя и понял уже, что попал.

–  Необходимо, Лодырев! – ответила Ирина Леонидовна и погрозила пальцем. – Назови-ка мне, голубчик, спряжения глаголов!

Вася вскочил и с воплем кинулся в море. В три прыжка очутился на глубине, нырнул и поплыл всё глубже и глубже. Вася плыл, пока хватало сил и воздуха в лёгких. Он заплыл в подводную пещеру и вынырнул в темном, поросшем ракушками гроте. В нем было темно и спокойно, только откуда-то сверху пробивался тоненький лучик света.

–  Молодец, Лодырев, –  послышался за спиной у Васи голос Ирины Леонидовны, –  я скажу физкультурнику, чтобы поставил тебе пятёрку в журнал. А теперь докажи-ка мне двумя способами теорему Пифагора.

Вася подпрыгнул, ухватился за уступ в стене и полез наверх, к спасительному солнечному лучику. Он карабкался по отвесной стене, пару раз чуть не сорвался. Лез по узкому лазу и наконец выбрался на вершину горы, откуда открылся ошеломляющий вид на бескрайнее море и малюсенькие домики на берегу.

–  Это был абсолютный рекорд, –  сказала Ирина Леонидовна, появляясь из-за ближайшего валуна. – Но может быть, ты мне все- таки скажешь, в каком веке Римская империя достигла своего расцвета?

Вася в панике огляделся, но Ирина Леонидовна подошла и положила руку ему на плечо.

–  Лодырев, ты можешь, конечно, соорудить планер из подручных средств, и я попрошу поставить тебе пять и по технологии, но от меня не убежишь. Так что вместо того, чтобы играть на телефоне в игры, выучи к завтрашнему утру основные тригонометрические формулы.

–  Но ведь мы такое еще не проходили! – вскричал Вася.

–  Будем, –  пообещала Ирина Леонидовна. – Ты можешь быть упорным, когда хочешь! Я из тебя отличника сделаю!

 

 

УЧЕБНИК В ПОМОЩЬ

Однажды Настя, Кристина и Данил застряли в лифте. Тётенька диспетчер сказала подождать. Но просто так ждать скучно, и Настя предложила:

–  А давайте рассказывать истории.

–  Страшные? – уточнила Кристина.

–  Если бы свет погас, предложила бы страшные. А так любые. Про учебник.

–  Почему про учебник? – спросил Данил.

–  Хочу.

С девочкой спорить – себе дороже. Данил и не стал спорить, а тут же начал рассказывать.

–  Однажды зимой девочка пошла гулять и заблудилась. А с собой у нее был только учебник истории. Если бы это был учебник географии, она бы быстро нашлась. А так она долго бродила по холоду и стала замерзать. И когда она почувствовала, что совсем замерзает, она развела из этого учебника костер и сумела дождаться прихода спасателей.

– Я вторая! – сказала Кристина и начала: –  Однажды мальчик оказался на необитаемом острове. И не было у него с собой учебника биологии, чтобы узнать, что можно есть, а что нельзя. Зато был у него учебник физики. Из его страниц мальчик наделал самолетиков, написал на них «SOS» и стал запускать в небо. Один самолетик долетел до материка и мальчика спасли.

– А я расскажу вам историю, –  начала Настя, –  о том как мальчик плыл на подводной лодке. Лодка получила пробоину, в которую стала наливаться морская вода. Лодка стала тонуть. Но мальчик не растерялся. У него с собой была хрестоматия по русской литературе, и он заткнул этой толстой книжкой пробоину. Лодка доплыла до берега и мальчику дали орден.

А тут и лифт ожил и доставил ребят по этажам.

– Так что же это получается? – спросила Настя перед тем, как выйти у себя на пятом. – Учебники на многое способны?!

– Вот застрянем в следующий раз, так еще больше узнаем о полезном применении учебников, –  сказал Данил и помахал Насте ручкой. Сам вышел на седьмом.

А Кристина, пока ехала до девятого, придумала еще восемнадцать вариантов, как можно использовать учебник. А вы так можете?

 

 

 

От редактора. Десерт-акция оформлена прекрасными работами автора-составителя Виктории Топоноговой в технике прессованной флористики. Работы Виктории не раз становились лауреатами престижных международных выставок.