Дорогие коллеги!

Вот мы преодолели ещё один год нашей жизни.

Для кого-то он стал удачным, для кого-то – не очень.

Приобретения и потери – это, в общем, то самое, из чего  состоит наша жизнь. В этой небольшой подборке мне хотелось собрать зимнюю  мозаику.

Во-первых, поэзию, без чего не существует нашей жизни. (Борис Вайнер)

Во-вторых – чуть-чуть удивления и абсурда. Иначе существование становится пресным и скучным. (Анна Никольская)

Затем – чуть-чуть волшебства. Связанного с мечтой о счастьи и любви, которой все возрасты покорны. (Юлия Иванова)

Веселье Новогоднего праздника – детского, шумного, о котором мы всегда помним и которого желаем нашим детям. (Виктория Топоногова)

Далее – преддверие Рождества,  Рождественский праздник – тихий рассвет души. (Вера Сытник)

Ну, и напоследок, от себя... Сейчас такие времена, что можно и золотую рыбку найти на мусорке. Надо только смотреть широко открытыми глазами, чего я всем и желаю. В Новом году.

Будем здоровы и счастливы.

Д.А. подготовила  Татьяна Шипошина

 

 Борис Вайнер

Чудесная книга

 

Самая чудесная
Эта книга в мире.
В ней картинок много,
А страниц – четыре.

Первая – белая 
Тихая страница,
Где медведю сладко
В снежном доме спится.

Дальше – голубая 
Звонкая страница,
Где висит сосулька
И ручей струится.

А за ней – зелёная
Жаркая страница,
Где сидит на ветке
Солнце, словно птица.

А за нею – жёлтая
Грустная страница, 
Где листок кленовый
В воздухе кружится.

В воздухе кружится, 
Под ноги ложится…
Прочитаешь книгу –
Год промчится.

 

Анна Никольская

 (Из сказок сиреневого леса)

Восемнадцатизимие

 

В лавочке у господина Пекаря возьму маффинов с кремом из августа. Фунтик чая из сушеного лета со сливками на сдачу.

Скрипнет дверь, снежинки уколют в лицо. Сегодня я ночую у бабушки Ежихи в вязаном шерстяном носке. Мы будем праздновать восемнадцатизимие.

Бабушке Ежихе уже давно перевалило за сотню. Но каждую зиму, в середине февраля, ей исполняется ровно восемнадцать.

В бусах из крупных коралловых шариков прыгают огоньки. В иголках – сушеные сентябринки. Бабушка Ежиха возится на кухне. Еще теплый шоколадный бисквит пропитывает звездным вечером.

По лесу в валенках бредет дед Мороз. Скрипит по снежному насту.

Свернусь клубочком. У камелька танцуют шерстяные тени. Глоток густого какао - горячо внутри.

Бабушка Ежиха устроилась в кресле-качалке - вяжет сиреневый шарф из воспоминаний леса.

Вьюга.

 

Юлия Иванова

Новогодняя снежинка

 

В новогоднюю ночь с неба на землю летела одна необычная Снежинка. Она несла в себе самое сказочное волшебство – новогоднее, бережно обнимала его хрупкими лучиками, как драгоценное сокровище.

Ещё бы! Новогоднее волшебство – ведь это настоящее чудо. А с чудесами надо обращаться бережно, если их тебе доверяют.

Поэтому Снежинка не торопилась, она покачивалась вправо и влево, кружилась и постепенно снижалась, высматривая что-то внизу. Она немного волновалась, потому что собиралась исполнить чьё-то самое заветное желание. Она должна выбрать одного-единственного человека, маленького или большого,  взрослого или ребёнка, девочку или мальчика. Одного единственного из всех, чьё новогоднее желание – совершенно любое! – обязательно исполнится.

Но как выбрать этого единственно счастливчика, снежинка не знала. Да ещё в темноте! Людей так много, желаний у них ещё больше… Как тут быть?

Тут из-за облака выглянула Звезда! Осмотрелась вокруг, засияла.

- Посвети мне, пожалуйста, - попросила Снежинка. – Мне надо найти человека и исполнить его желание. В темноте мне ничего не видно.

- Конечно, я посвечу тебе, - улыбнулась Звезда. – Но как ты будешь выбирать?

Ей было очень любопытно. Ведь в Звезде тоже хранилось волшебство, тоже чьё-то пока неисполненное желание. Но чтобы его исполнить, она должна была упасть с неба. Один раз! Поэтому Звезда тоже не торопилась.

- Не знаю, - ответила Снежинка. А как будешь выбирать ты?

- Когда наступит тот самый момент, я почувствую! – ответила Звезда. – А пока я просто жду и сияю для всех.

- Я не умею сиять… - сказала Снежинка. – И мой момент уже настал. Я падаю, и у меня почти не осталось времени, чтобы выбирать.

- Очень жаль, - ответила Звезда. – Тогда доверься Ветерку, может быть, он принесёт тебя, куда нужно. А я посвечу тебе!

- Спасибо! – сказала Снежинка. И повернулась вокруг себя, чтобы отыскать Ветерок.

- Ветерок! Ветерок! Ты где? – позвала она. И тут же почувствовала, что её кто-то кружит в танце.

- Я тут! – закричал Ветерок, и сам радостно закружился вокруг Снежинки. – Ты меня звала?

- Звала! Ты гораздо быстрее меня. Помоги мне найти того, чьё желание я исполню сегодня! – попросила Снежинка.

- Как интересно! – живо отозвался Ветерок. – Я люблю помогать, я очень быстрый! Но как найти того, кто тебе нужен?

- Я не знаю, - ответила Снежинка. - Я только знаю, что моё волшебство – только для одного человека. Особенного.

Ветерок задумался.

- Я могу отнести тебя в любое место, куда ты пожелаешь. Ты красивая и лёгкая, мне это будет не сложно. Но выбрать ты должна сама… А пока потанцуем вместе.

- Потанцуем, - ответила Снежинка. – Спасибо тебе.

Снежинка опустилась уже низко-низко, теперь она могла видеть счастливые лица людей, которые радовались наступающему празднику – Новому году! Одни из них спешили домой, другие – в гости к друзьям, третьи – ещё куда-то! Но у всех на лицах были особенные улыбки, и лица от этого казались привлекательными и симпатичными. Снежинка никак не могла выбрать кого-то одного!

И тут она заметила одну девочку, которая никуда не спешила. Девочка смотрела вверх и улыбалась. Она видела Звёздочку, которая сияла с высоты и радовалась ей.

- Это та самая! – шепнула Звёздочка.

Девочка почувствовала Ветерок, который ласково прикоснулся к её щеке.

- Это та самая! - воскликнул Ветерок.

Девочка протянула руку в рукавице, и Снежинка плавно приземлилась прямо на её ладонь!

- Та самая, - счастливо вздохнула она. Она выбрала своего человека!

Снежинка расправила лучики, и осторожно приготовила Новогоднее волшебство для девочки. Одно-единственное желание, которое она бережно принесла с неба.

Девочка посмотрела на Снежинку, любуясь её совершенной формой.

- Какая красивая! Сверкает, как будто волшебная! – прошептала она. – Как бы мне хотелось, чтобы таких снежинок было много-много! Целое море снежинок!

И в тот же миг, когда девочка произнесла это желание, Снежинка засияла, как маленькое солнышко и выпустила волшебство. Во всём огромном мире пошёл снег! Волшебный снег с тёмного неба, миллионы сверкающих снежинок, и каждая из них несла в себе новогоднее желание.

- Какое чудо! – воскликнула девочка. И засмеялась от радости, ловя всё новые и новые снежинки.

- Я не ошиблась! – радовалась Снежинка. - Я нашла своего человека!

- Ты принесла Новогоднее волшебство для всех! - Звёздочка и Ветерок  тоже радовались.

 И радовались все люди на планете, потому что в Новогоднюю ночь желания сбылись у всех!  

 

Виктория Топоногова

Новогоднее закулисье

 

В конце второй четверти в школе царило особенное настроение. Конечно, ведь всего через несколько дней наступал Новый год. Все коридоры были украшены разноцветными гирляндами, на окнах красовались бумажные снежинки, и даже большой фикус в «зелёном уголке» был увешан яркими шариками. Первоклашки носились по коридорам, радостно рассказывая друг другу, что попросили в подарок у Деда Мороза.

Лёва Иноходцев и Валя Ветров сидели на банкетке возле «зелёного уголка», стараясь не замечать окружающего шума и гомона. Они обсуждали свои проблемы, которые – так уж сложилось –  перевешивали все предполагаемые радости новогоднего праздника. Всё-таки четвёртый класс – это вам не первый, а куда как серьёзнее.

– Если я сегодня не сдам ей стих, по литере выйдет пара… – сокрушался Валька.

– Не, Елена Анатольевна не поставит, – утешал приятеля Лёва.

– Вот как раз и поставит. Я ей ещё прошлый стих не рассказал…

– Да не может она в четверти тебе пару вывести, это уж как-то совсем жестоко…

– А вдруг? Потом маме ещё позвонит… Она уже меня предупреждала…

– Да, плохи дела… Так ты выучи и расскажи ей!

– Когда?! Вчера до десяти вечера математику решал, позавчера тренировка была…

– Прямо сейчас возьми и выучи!

– Смеёшься, да? Я в этом шуме не то, что стих, вообще ничего не понимаю… И потом, разве можно за одну перемену стих выучить?

– Слушай, давай так… У нас сейчас окружающий мир, потом физ-ра…

– А потом – литература!

– Ну, давай после окружающего где-нибудь спрячемся, пропустим физ-ру, Елена Анатольевна и не заметит, а ты за это время стих выучишь…

– Прогуляем физ-ру?!

– А что такого? У нас всё равно по ней пятёрки выходят. Даже если узнают, оценку испортить не должны…

– А где ты собрался прятаться? Не чердаке? Или в подвале?

– Посмотрим…

На следующей переменке мальчики целенаправленно пошли искать убежище, где можно было бы отсидеться вместо урока, и заметили приоткрытую дверь актового зала. Не сговариваясь, они двинулись к ней и уже через секунду оказались за кулисами позади сцены. В зале горел свет, но никого не было. Мальчики нашли за кулисами небольшую скамейку, загороженную прислонённым к стене большим холстом с нарисованной на нём избушкой. Холст был натянут на деревянную раму, сколоченную по форме домика с остроконечной крышей. Усевшись на скамейку за «избушкой», ребята обнаружили, что холст с рисунком очень редкий (почти как марля, только толстая), и они прекрасно видят то, что находится вокруг, а их при этом снаружи совсем не заметно. Они даже выходили из-за холста по очереди, чтобы убедиться в этом.

– Ну всё, хватит играть, давай учи! – сказал Лёва.

Валя вздохнул и открыл учебник. В сумраке закулисья текст было едва видно.

– Белеет парус одинокий… в тумане моря голубом… – начал Валя. – Только видно плохо…

– Видно плохо, потому что в тумане. А ещё потому, что стихи дома учить надо. Ну, чего тут сложного? – спросил Лёва.

– Ладно, не можешь помочь – не мешай. Что ищет он в краю далёком? Кто кинул он в краю родном?

– И я же ещё мешаю? А кто вообще нашёл это классное место?..

– Кто, кто, уж не ты. Мы вместе это место нашли!

Прозвенел звонок на урок. В актовом зале стояла тишина, и Валя довольно легко выучил стихотворение, но спешить было некуда, а болтаться по коридорам до перемены опасно.

И тут ребята услышали чьи-то голоса, топот ног, шелест одежды, и закулисное пространство так быстро наполнилось людьми, что мальчикам ничего не оставалось, как замереть за своей «избушкой» и дышать через раз, чтобы их не обнаружили.

Через полупрозрачный холст они следили за происходящим вокруг. А вокруг кого только не было: тут и Баба Яга в овчинном полушубке и с клюкой, и большой полосатый кот в очках, ходящий на двух ногах (это потом ребята догадались, что котом был переодетый мальчик), и тут же, рядом, Леший в лохмотьях и с зелёной бородой. Вокруг них носилась стайка маленьких девочек, одетых во что-то белое и пушистое.

– А ну цыц! – рявкнула Баба Яга. – А то съем всех!

Детки присмирели и скучковались в сторонке.

– Ну, мы попали… – еле слышно произнёс Валя.

Лёва только палец к губам приложил, – тихо, мол.

Из-за кулис было слышно, что зрительный зал тоже наполняется народом, оттуда доносился равномерный многоголосый гул.

А за кулисами появились мальчики в странных чёрно-белых костюмах, которые всё время пытались отдавить друг другу ноги большими неудобными ботинками. На них тоже нашикала Баба Яга, и всё стихло.

Где-то заиграла негромкая мелодия, и мимо «избушки» за которой сидели Лёва и Валя, пробежал Кот, держа подмышкой увесистую книгу. Через несколько секунд все услышали его звонкий голос:

– Здравствуйте, ребята! Знаете, кто я? Я – Кот учёный, да-да, тот самый, пришёл к вам из Лукоморья, у нас там много всего разного удивительного, но вот чего отродясь не бывало, так это Деда Мороза… Баба Яга есть, Леший есть, даже Русалка есть, а что за зверь такой дивный – Дед Мороз – мы не знаем. А к вам он приходит?

Послышался дружный гул детских голосов, из которого можно было понять, что да, приходит, вот чуть ли не каждый день.

– А правда, что он всем подарки раздаёт? – спросил Кот.

Судя по всему, зал и теперь ответил утвердительно.

– Как же вам повезло! А у нас только Царь Кощей над златом чахнет, и никому ничего не даёт, даже в долг… – посетовал Кот. – Вот и пришёл я к вам, чтобы на Деда этого сказочного посмотреть.

– Да это ж Ёлка для первых классов… – прошептал Валя.

– Хоть для минус первых! Как мы теперь выберемся-то?

– Да, удачное место ты нашёл…

– Я нашёл?! Мы вместе нашли!

– Тсс!

Они затихли. Музыка заиграла громче, и на сцену убежала толпа девочек в белых пушистых платьишках, а Кот снова оказался за кулисами.

– Так, после Танца Снежинок готовность номер один, – объявила вдруг появившаяся совсем рядом Баба Яга.

– Океюшки, – ответил Леший женским голосом.

– По голове не бить, – предупредил Кот, – а то у меня уши помнутся.

– Я, если в роль войду, за себя не отвечаю, – ответила Баба Яга. – А за твой последний перевод «Маленького Принца» могу и хвост оторвать.

– Ну Тамара Васильевна, так не честно…

– А перевод через Гугл делать честно? – спросила Яга. Она хотела ещё что-то сказать, но закашлялась и только кулаком Коту погрозила.

– Снежинки возвращаются, дуй на сцену! – скомандовал Леший. Если бы Лёва и Валя учились в старших классах, они бы наверняка узнали интонации учительницы по математике Инны Фёдоровны.

Кот убежал, а через мгновение послышался его голос:

– Мур-мяу! Мур-мур-мяу! У меня просто нет слов от восхищения! Как это красиво, когда кружатся снежинки, это настоящее волшебство! Но где же Дед Мороз? Когда я смогу его увидеть?

Послышалась тревожная музыка, и из-за кулис, громко топая, выбежала Баба Яга, а вслед за ней, прихрамывая, припустил Леший.

– Я тебе покажу Деда Мороза! – скрипучим голосом завывала Баба Яга. –  Я тебе такого мороза, то есть жару, задам! Леший, Леший, лови его, вяжи его! Снега захотелось? Морозца? А вот как я тебя сейчас заброшу в Антарктиду, там этого снега знаешь сколько! На всю жизнь хватит! А подарки мы все себе заберём!

Пока со сцены под зловещую музыку доносились звуки борьбы вперемежку с отчаянным мяуканьем, Лёва толкнул Валю:

– Пошли, пока никого нет…

Но выбраться они не успели, поскольку к их «избушке» подошли Дед Мороз и Снегурочка.

– Пётр Игнатьевич, ну пожалуйста, мне очень нужно… разрешите взять день за свой счёт… – жалобно просила Снегурочка.

– Ирина Николаевна, имейте совесть, у вас и так два больничных за месяц! – неожиданно резко отвечал Дед Мороз, в котором ребята безошибочно узнали директора школы.

– Пётр Игнатьевич, я не нарочно… дети же болеют… сначала один, а потом и другой следом… ну куда же мне их… – продолжала Снегурочка.

– А я здесь при чём? А школа почему должна без секретаря оставаться?

– Ну кому нужен секретарь тридцатого декабря?

– Мне нужен. Я в вашем шкафу ни одного документа найти не могу.

– Ну Пётр Игнатьевич, ну пожалуйста… Мне очень надо…

– Вот выбрали же время, когда я в образе… Ладно, берите, в качестве новогоднего подарка…

Дед Мороз и Снегурочка прошли дальше, а к «избушке» вернулись Баба Яга и Леший. Со сцены доносились жалобные вопли Кота:

– Где это я? Куда это она меня забросила?

За сценой выстроилась толпа мальчиков в странных ботинках.

– Да это же пингвины! – прошептал Лёва.

– Трудно им будет в этом прикиде танцевать… – заметил Валя.

Но когда послышалась музыка, и пингвины высыпали из-за кулис, оказалось, что они не танцуют, а бьют чечётку. Сцена сотрясалась от грохота пингвиньих ботинок, а возле «избушки» опять стояли Баба Яга и Леший.

– Как мне весь этот цирк надоел! – сказала Баба Яга.

– И не говорите, – ответил Леший.

– У меня с утра температура была тридцать семь и две… Сейчас вообще страшно подумать, сколько… Да ещё тулуп этот… совсем запарилась, – Баба Яга снова закашлялась.

– Считайте, что это лечебное прогревание, – философски заметил Леший.

– Это издевательство над педагогическим составом, а не прогревание. Словно не в школе работаешь, а в театре каком-то… У меня ещё тетради не проверены, опять придётся до ночи сидеть. А эти охламоны таким почерком пишут, глаза сломаешь. Да ещё и с ошибками.

– Думайте о хорошем, всё-таки у детей праздник. А то и впрямь ненароком Кота пришибёте. А он у меня, между прочим, на математическую олимпиаду едет.

– Р-мяу! – сказал появившийся из-за кулисы Кот.

– Этот лодырь переводы через Гугл делает, с типичными гугловскими ошибками. Хоть тут его можно в воспитательных целях клюкой стукнуть, а то ленивый, просто страх!

– Я не ленивый, я энергосберегающий, – откликнулся Кот.

– Брысь на сцену.

– Я боюсь. Меня там пингвины затопчут.

– Кстати, Тамара Васильевна, – философски заметил Леший, – всё-таки есть прок от кадетского класса с их строевой подготовкой. Хорошо топочут!

– Строевая подготовка в ущерб остальным предметам до добра не доводит. Вон тот крайний пингвин до сих пор «ля» от «лё» не отличает…

– Что за нота такая – «лё»?

– Это не нота, это артикль… Кстати, а где Кощей? Обещал же быть.

– Он отпросился. У него собака болеет, оставить не с кем.

– Что?! Собака? У меня я болею, и тоже оставить не с кем, приходится везде с собой таскать…

– Вот эту фразу Гугл точно не переведёт, – хихикнул Кот.

– Завтра останешься на дополнительное занятие, переведёшь и эту, и остальные.

– Завтра он у меня на дополнительном, – возразил Леший. – Ему на олимпиаду ехать. Кстати, как там у вас мой пятый «Б»? Балакают?

– Так себе, – ответиа Яга. – Ахремчик до сих пор «авуар» с «этрэ» путает.

– Ну, вы уж там с ним полояльнее. Их у мамы четверо, ей не до ваших «авуаров». И в Париж они, насколько я знаю, не собираются. Ему бы таблицу умножения осилить, уж не знаю, как и объяснять, чтоб он понял.

– Ну вот, а вы говорите… Ладно, я ж добрая, выведу троечку… Кстати, Белюгина ваша съездила в Ниццу, вернулась вся из себя, и теперь делает вид, что её прононс правильнее моего. Тьфу!

– Хорошо, поговорю с ней… А ты что уши развесил, словно не Кот, а Заяц? Давай скачи уже, твой выход!

– Ну Инна Фёдоровна, я же слышу… – ответил Кот и снова метнулся на сцену, требуя справедливости и защиты животных от произвола нечистой силы.

Баба Яга с Лешим пододвинулись к краю кулис, чтобы вовремя влиться в процесс защиты. А возле «избушки» появились старшие девочки в широких белых одеяниях, украшенных блёстками и серебристым «дождиком».

И тут Валя чихнул. Совсем негромко. Но достаточно вразумительно.

В щёлке между стеной и нарисованной «избушкой» показалось лицо, сплошь разрисованное белым узором из линий и завитков. С одного уха у него спускалась длинная серебристая серёжка, а в другом блестели сразу две, но маленькие.

– Вы что тут делаете? – удивлённо спросило лицо.

– Ничего… это… нам бы выбраться… – прошептал Валя, – но чтобы незаметно…

– Понятно. Сейчас устроим, – сказало лицо и исчезло.

Через минуту оно появилось снова, теперь улыбающееся.

– Пробирайтесь за нашими спинами направо, там коробка с масками. Надевайте любые и бегите к выходу. Только на Деда Мороза не нарвитесь.

– Это мы уже поняли… А ты кто? – спросил Лёва.

– Я Вьюга. Живее, нам скоро на сцену.

Ребята осторожно выбрались из своего укрытия. Вся группа в белых одеждах встала так, что между ними и стеной образовался узкий коридор, полностью закрытый от посторонних глаз накидками, которые девочки придерживали руками в расправленном состоянии. Прошмыгнув по этому проходу мимо Бабы Яги и Лешего, мальчики действительно оказались возле большой коробки с масками.

– Ты какую возьмёшь? – спросил Лёва.

– Да любую, не всё ли равно… – Валя уже натягивал на лицо маску Поросёнка, оказавшуюся сверху.

– Тогда я маску Волка надену.

Они огляделись. Как назло, выход в коридор оказался у противоположной стены. Пройти туда можно было либо через кулисы, либо по сцене. За кулисами топтались разные личности, в том числе Баба Яга с Лешим, а так же Дед Мороз со Снегурочкой. На сцене Вьюга с компанией под бодрую музыку тормошила мечущегося туда-сюда Кота.

Вдруг раздался звонок с урока. До литературы осталась всего одна маленькая переменка.

– Как же мы пройдём? – спросил Валя.

– За кулисы нельзя, придётся по сцене…

– Ты что, я не пойду!

– Ты сейчас Поросёнок, я – Волк. Ты беги, а я тебя догонять буду. Как будто мы тоже в представлении участвуем.

– А не спалимся?

– Была-не была. После этого танца надо бежать.

И, как только девочки дотанцевали, уводя за собой Кота, Лёва толкнул друга на сцену.

– Ай! – сказал Поросёнок, оказавшись на залитой ярким светом поляне среди «заснеженных» ватой ёлок.

– Сейчас я тебя съем! – закричал Волк и двинулся в сторону Поросёнка.

В зале засмеялись первоклашки. Они думали, что всё так и должно быть, только Волк был какой-то маленький и совсем не страшный.

– Ой-ой-ой-ой! – завизжал Поросёнок и побежал через сцену в сторону спасительной двери в коридор.

– Догоню-догоню! – подгонял его Волк, угрожающе поднимая над головой руки со скрюченными пальцами.

– Упс… – сказал Поросёнок, воткнувшись с разбега в живот Деда Мороза.

– Ох ты, мамочка моя, – ойкнул Волк, ныряя за ближайшую ёлку.

– И кто это у нас тут бегает? – грозно спросил Дед Мороз, крепко держа Валю за руку и выводя его опять на сцену.

– Я Поросёнок… – сказал Валька.

– Это понятно, – согласился Дед Мороз. – А что же ты здесь делал?

– Я… я это… стих учил…

– Стих учил? Хорошо. Ну, тогда рассказывай.

И Валя рассказал Деду Морозу стихотворение про одинокий парус, который «просит бури, как будто в бурях есть покой». И даже не сбился ни разу.

– Значит, просит бури… – задумчиво сказал Дед Мороз, – Понятно. Будет ему буря… А класс у тебя какой, Поросёнок?

– Класс млекопитающих, – неожиданно для себя сказал Валя. – Дедушка, отпустите меня, пожалуйста, меня уже Волк ждёт…

– А тут ещё и Волк есть? – Дед Мороз оглянулся, но Вале этого хватило, чтобы вывернуться из руки Деда и юркнуть ему за спину.

В зале снова засмеялись. Первоклассники продолжали думать, что всё идёт по сценарию.

Возле двери в коридор нетерпеливо топтался Волк. Скинув маски, друзья вихрем понеслись к своему классу.

– Вы где были? Почему физ-ру пропустили? – встретила их известная ябеда Красухина, как только увидела.

– Выполняли важное задание, – ответил Лёва.

– И чьё же это задание? – прищурила глаза девочка.

– Сам директор нас пригласил помочь Ёлку для первоклассников провести, мы даже на сцене выступали, вот только что освободились, еле успели… – сказал Валя.

– И в каких же ролях вы выступали? – не унималась Красухина.

– Да так, маленький эпизодик… – опустил глаза Валя.

– А-а, массовка… – фыркнула Красухина. – Вот если б меня пригласили, я бы самую главную роль играла!

– Да мы и не сомневаемся, только роль Снегурочки была уже занята, – заверил её Лёва, радуясь, что в версию об официальном приглашении она поверила, а значит, ябедничать не пойдёт.

На литературе Валя на отлично рассказал стихотворение Лермонтова «Белеет парус одинокий».

– Вот видишь, – похвалила его Елена Анатольевна, – можешь выучить, когда захочешь!

А главное, разрешила пересдать и предыдущий стих, и даже пообещала четвёрку в четверти, если Валя выполнит это условие.

Домой друзья возвращались окрылённые.

– Всё-таки она добрая, – сказал Валя. – Я уж и не мечтал о четвёрке!

– Ты, главное, выучи, а то придётся завтра опять по углам прятаться.

– Прямо как приду, сразу же учить начну. Хватит мне приключений! Я вот только всё думаю, чем же там сказка закончилась? И как там Кот… Ну, вернулся он из Антарктиды или нет?

– Конечно, вернулся. Это же сказка.

– Сказка-то сказкой, а вот Дед Мороз был совершенно настоящий! – сказал Валя.

 

 

 

Вера Сытник

ФОНАРЩИК

 

            В давние времена, когда не было электричества, в одном городе жил фонарщик. Каждый день, как только начинало темнеть, брал он в руки лестницу, баночку конопляного масла, спички и обходил городские фонари. Приставлял к столбу лестницу, взбирался на неё, открывал дверцу фонаря, доливал немного маслица и зажигал фитиль. Убедившись, что огонь разгорелся, закрывал фонарь и спускался вниз. Шёл к следующему и проделывал то же самое. И так весь вечер, пока не зажигались все фонари в городе.

Утром, едва солнышко начинало золотить крыши домов, фонарщик спешил погасить фонари. Зачем маслу напрасно гореть, когда и без огня светло? Всё это он проделывал на протяжении долгих лет! Зимой и летом! В бурю и в дождь! Фонарщик выбрал своё дело в молодости, когда был безусым юношей и впервые подумал, что фонари похожи на звёзды. Ему понравилось, что каждый вечер звёзд становилось на несколько десятков больше,

поэтому всегда с радостью бежал к фонарям, всё больше влюбляясь в своё дело. Шли годы, а фонарщик оставался одиноким – отдавал свои заботу и внимание фонарям и звёздам…

.

Теперь он был пожилым человеком, но по-прежнему считал, что фонари – это братья звёзд. Горожане относились с уважением к фонарщику, считая, что он дарит людям свет. Да так и было: без фонарей невозможно бы было ходить по вечернему городу в поисках нужной улицы, нужного дома. Свет пробивал ночную мглу, соревнуясь с луной, которая с удивлением смотрела на землю, наблюдая, как повсюду появляются жёлтые огоньки.

Все считали фонарщика странным человеком. Ещё бы! Жил один, без семьи, никого не замечал, разговаривал лишь со звёздами и фонарями.

Бывало, задерёт голову вверх, к небу, и говорит:

– Проснулись голубушки! Хотите видеть своих друзей? Вот подождите минутку…

Затем подойдёт к фонарю и спрашивает:

– Ну как? Заждался? Соскучился без огня? Сейчас, сейчас зажгу тебя…

И лезет на столб. А когда запустит в работу последний фонарь, слезет на землю и до-о-олго стоит, слушает, как фонарь со звёздами шепчется. Стоит, улыбается, головой кивает – радуется. Но никогда никому не рассказывал, о чём беседуют звёзды с фонарями. Такой это был сдержанный человек.

Один раз в году, на Рождество, фонарщик зажигал фонари по-особенному: масло лил много, фитиль делал длинным. Огонь получался большим, ярким: бился за стеклом, освещая заснеженные улицы. Фонари, словно пылающие оранжевые кокошники на столбах, украшали город, делая его необыкновенно нарядным, праздничным.

Однажды случилось непредвиденное: фонарщик проспал! Прилёг отдохнуть и проспал до позднего вечера. Проснулся в темноте. В окошко заглядывала звезда.

            – Ах, я старый пень! Уже Вифлеемская звезда загорелась, а я всё сплю! – воскликнул фонарщик и бросился в угол комнаты, где стояла баночка с конопляным маслом.

Оделся, схватил лестницу, масло, спички и выбежал на крыльцо. Не рассчитал ступеньки, запнулся и упал. Баночка выскользнула из рук, масло вылилось на снег.

            Город стоял в темноте. В небе сияли звезды.

            – Эх, я несчастный! Испортил людям праздник! – заплакал фонарщик.

            Сел в сугроб, как вдруг сверху услышал хрустальной чистоты голос:

            – Не плачь, добрый человек, лучше пойди открой все фонари. Я отправлю на землю своих подруг. Звёзды спустятся вниз и поселятся на время праздника в фонарях.

            Фонарщик не верил своим ушам: с ним разговаривала самая яркая, самая большая звезда! Звезда улыбалась. Он вскочил на ноги и побежал открывать фонари. Подставив лестницу, взбирался наверх и открывал стеклянную створку фонаря. В тот же миг внутрь ныряла слетевшая с неба звёздочка. Фонарщик захлопывал створку, спускался на землю и торопился к следующему фонарю. Так обошёл все фонари, запустив в них звёзды.

            – Спасибо тебе! – крикнул он, обращаясь к самой яркой звезде и услышал в ответ:

            – С Рождество-о-о-м! С празднико-о-о-м! Сча-а-астья все-е-ем!

Город стал похож на рождественскую открытку, весь сиял и серебрился. Люди вышли из своих домов и с чувством удивления, с чувством восторга смотрели на фонари. «С Рождеством!» раздавались возгласы, «Как прекрасно!». Всю ночь до раннего утра звёзды освещали город. Люди не уходили с улицы, желая насладиться прекрасным зрелищем. Они пели и плясали, славя Рождество Христово, радуясь чудесному празднику. А когда первые лучи солнца показались на востоке и фонарщик выпустил звёзды наружу, народ разошёлся по своим домам.

Фонарщик в тот же день купил новую баночку конопляного масла и вскоре взял к себе ученика, молодого парня, чтобы было кому передать своё мастерство. А люди долго ещё разговаривали про звёзды в фонарях, вспоминая Рождественскую необычную ночь.

21-22 октября, 2017, Китай

 

 

Татьяна Шипошина

Отрывок из сказки

ГЛАВА 14

Глубокое мур-рчание

 

Когда Пётр Петрович притопал домой,  часы показывали почти  десять часов вечера.

На улице стало морозно. Пётр Петрович добрался до дома с трудом. Больное  колено разнылось не на шутку. Вероятно, боль усилилась на погоду.  Но – возможно, что не только на сегодняшнюю.  А на всю ненастную погоду, на все бури и штормы, что пришлось пережить отставному капитану за всю его долгую жизнь. 

Рыжий встретил Петра Петровича  в прихожей.

– Мурр – промурчал Рыжий.

Что на кошачьем языке означало:

– Всё в порядке. Вахту сдал.

– Вахту принял, – ответил Пётр Петрович. – Молодец, матрос. Так держать!

Пётр Петрович попил водички, разделся и прилёг на свой любимый диван. Включил  телевизор. В телевизоре пели и плясали. Но уж очень громко пели, и уж очень некрасиво плясали, оттопыривая разные части тела.

Пётр Петрович телевизор выключил и  даже начал дремать.

В это время раздался телефонный звонок. Пётр Петрович на ночь всегда оставлял мобильник на тумбочке, рядом с диваном. Там же стояла небольшая настольная лампа. Её Пётр Петрович  сразу включил и взял в руки мобильник.

– Да! – прокричал в трубку Пётр Петрович. – Я слушаю!

– Папа! – звенел в трубке голос сына.– Папа, с наступающим тебя Новым годом! 

– И тебя, сынок! – отозвался Пётр Петрович. – И всю твою семью!

– Как здоровье, папа?

– Хорошо! У меня всё прекрасно. Ветер попутный, семь футов под килем.

– Папа, – кричал сын за несколько тысяч километров.– Представляешь, сегодня нам объявили внеплановый отпуск на две недели! А у Петьки – как раз, каникулы! И мы решили…

Сердце Петро Петровича забилось сильно-сильно. Он даже сел на диване.

– Мы решили, – кричал сын, – провести эти каникулы у тебя.  У тебя, папа! Ты слышишь?

– Слышу… – хрипло проговорил отставной капитан. – Я слышу, сынок…

– Мы прилетаем третьего января, утром, а к вечеру уже будем в нашем городе. Ты слышишь? Третьего, вечером!

– Слышу…  

Разговор давно закончился, а Пётр Петрович всё ещё сидел на диване, при свете настольной лампочки.

Затем он сходил на кухню, накапал себе из флакончика сердечных капель, выпил их, погасил свет и снова улёгся на диван.

Сначала тихонько засопел, а потом стал слегка (слегка!) похрапывать.

Рыжий дождался,  пока хозяин уснёт. Он залез на стул перед аквариумом и, встав на задние лапы, постучал лапой по стеклу.

Рыбка подплыла.

– Му-рряу! Мур! Мяу? – спросил кот.

Что, на кошачьем языке,  означало:

– Приезд сына и внука – твоих рук… то есть, лап… то есть, плавников – дело?

– Честное слово, не знаю, – прошелестела Рыбка. – Я, конечно, попыталась. Ведь за мной осталось  одно недовыполненное желание.  А я не люблю оставаться в долгу. Вот и попробовала.  Желание-то хозяин произнёс!  Правда, он хотел, чтоб они приехали сами… А они, между прочим, сами и едут! Никакой министр внутренних дел их сопровождать не собирается.  И даже маму его внука – с работы не отпустили. 

– Мур-р-яу?  Мяу-ррр? Почему же ты не знаешь – ты это сделала, или не ты? *

– Понимаешь, не было такого щелчка… Ну, такого особенного щелчка, который я чувствую, когда желание исполнено.

– Ну, и что?

– Да ничего.  Может, сил не хватило на щелчок? Или всё вообще произошло без меня?

– Главное, всё произошло, как надо. Потом, может, ещё попробуешь проверить.

–  Да. Попробую, при случае.

– Мяу-мяу-мур. Ты это… прости меня… ну, за мусорку, – промурчал кот.

– Понятно, – плеснула хвостом Рыбка.– Прощаю. Всё-таки Новый год.  Но ты  не…  

– Честное слово  рыжих котов!. Никогда!

– Прощаю, прощаю…

– Спокойной ночи.  Пойду, лягу хозяину на правое колено, – спрыгнул со стула Рыжий.

– Зачем?

– Му-р-р-р-р… Разве ты не видишь, как он хромает? Хочу его полечить, - повёл усами Рыжий.

– А ты умеешь лечить? – недоверчиво спросила Рыбка.

–  Не знаю, не пробовал, – честно признался Рыжий. –  Но мне кажется, если согреть колено своей шерстью, и включить глубокое мур-рчание, то воспаление в суставе должно пройти.

– Говорят, что такие способности у некоторых кошек в крови. Может, и у тебя тоже. Попробуй, – вильнула хвостом Золотая Рыбка. – Удачи тебе.

– И тебе.

Кот забрался на диван и  пристроился рядом с правым коленом хозяина. Раздалось тихое, но глубокое мур-рчание.

Здесь мы пока и оставим наших героев.

А если прислушаемся – то услышим, как на мягких-мягких лапах на Землю опускается новый день – последний день Старого года.

Прощай, Старый год!

Здравствуй, Новый!

• После этой фразы автор без предупреждения пишет дословный перевод с кошачьего.