Подготовила Елена Овсянникова

 

С НОВЫМ ГОДОМ! ПУСТЬ ИСПОЛНЯЮТСЯ МЕЧТЫ!
Детские писатели такие разные!
Объединенное интервью писателей ТО ДАР

 

ВЕРА ИЛЬИНА

Чем вы любите заниматься, когда не пишете?

Очень люблю свою работу (я работаю учителем математики). Люблю обучать, готовить уроки, придумывать задания. Люблю гулять по лесу – он у меня через дорогу, а дальше – море, его люблю ещё больше. Люблю смотреть фигурное катание, хотя сама на коньках кататься не умею.

ТАЙНА СТЕКЛЯННЫХ ИГРУШЕК

Семья Курниковых готовилась к Новому году. Мама перебирала в старом деревянном ящике мишуру, папа развешивал на занавесках гирлянду, а семилетний Витя вместе с дедушкой наряжал ёлку.
В подготовке к празднику участвовал даже кот Куська. Он лежал на подоконнике и вилял хвостом в ту сторону, где нужно повесить побольше игрушек. Это Вите так казалось – он внимательно смотрел, где находится хвост кота и развешивал игрушки по его рекомендациям. А дедушка подыгрывал и тоже прислушивался к хвостатому мнению.
– Придумали игру! – сердилась мама. – Поаккуратнее, а то игрушки все побьёте.
– А давайте в этом году только пластмассовые игрушки вешать? – предложил папа. – А то ещё Оленька их разобьёт.
– Хорошее предложение, – по-деловому одобрила мама.
Маленькая годовалая Оленька спокойно спала в своей комнате. Она, и правда, могла сорвать с ёлки несколько игрушек. И разбить. И пораниться.
– Как – только пластмассовые? – обеспокоился дедушка. Он даже перестал следить за хвостом кота, отчего тот фыркнул и спрыгнул с подоконника. – Вы что? Игрушки обязательно должны быть стеклянные!
– Что за необходимость такая, папа? – спросила мама, шурша мишурой.
– Ну, как же? Вы не слышали о мастере-стеклодуве? – удивился дедушка.
– Ой, оставьте свои сказки для Витьки. Ему через полчаса спать ложиться, – ёрничал папа.
Дедушка послушался – замолчал. Он всегда слушается Витиных родителей – внуку хороший пример подавал. А Витя был уверен, что дедушкины истории – не сказки, а самая настоящая правда.
– Решено – только пластмассовые, – утвердила мама.
И дедушка с Витей покорно сняли с ёлки все стеклянные игрушки и заменили их на пластмассовые.
***
Спать Витю положили не через полчаса, а через целых полтора часа. Он помогал маме с папой развешивать мишуру и приклеивал на окна бумажные снежинки.
– Дедушка, а расскажи про стеклодува, – попросил Витя перед сном, хотя уже валился с ног и засыпал.
– Ты думаешь, ёлочные игрушки просто так делают стеклянными? – улыбнулся дедушка. – Как бы ни так! Стеклянные ёлочные игрушки придумал мастер-стеклодув. У него совсем не было денег, но была огромная душа. Каждый Новый год он хотел сделать какой-нибудь подарок всем детям, но у его не было денег даже на парочку конфет. Тогда мастер придумал дарить детям кусочек своей души.
– Души!? – переспросил Витя.
– Видишь ли, для того, чтобы сделать стеклянную ёлочную игрушку, нужно нагреть стекло и выдуть из него шарик. Вот и мастер нагревал стекло и выдувал не просто воздух, а и частичку своей души. И дарил эти игрушки детям.
– Как же он её дарил, если она закрыта в игрушке? – задумался внук.
– Правильно мыслишь, – похвалил дедушка. – Чтобы ребёнок получил частичку души мастера, игрушку нужно было разбить. Для этого у мастера были помощники – ёлочные светлячки. Они летали вокруг ёлки и переливались разноцветными огоньками. Но этих светлячков могли видеть только домашние животные и маленькие дети. Как только дети или животные видели светлячка, они подбегали к ёлке и пытались его поймать. От этого стеклянные игрушки падали, и добрая частичка души мастера наполняла дом.
Витя ещё много чего хотел спросить у дедушки – как душа мастера наполняла дом, почему светлячков не видели взрослые, но быстро уснул.
***
Следующим утром мама, папа и дедушка уехали в магазин за продуктами к новогоднему столу. Витя ходил по квартире и вспоминал историю про мастера-стеклодува.
Куська лежал на подоконнике и уже не вилял хвостом. Правильно – игрушки-то уже повесили. Маленькая Оля бегала по дому и играла в куклы. Посреди зала стояла искусственная ёлка с пластмассовыми игрушками.
Витя решился на эксперимент – он достал большой стеклянный шар и повесил его на ёлку. Куська сразу же спрыгнул с подоконника и подошёл к ёлке, Оленька бросила все свои игрушки и села рядом с Куськой. Она громко лепетала, размахивала руками и смеялась.
– Работает! – обрадовался Витя. – Ёлочные светлячки прилетели!
Куська уже нацелился прыгнуть на ёлку, но Витя вовремя снял стеклянный шар.
«Так не пойдёт, – задумался Витя. – Куська уронит ёлку, а Оленька может пораниться».
К обеду родители и дедушка вернулись. Мама и папа выкладывали продукты на стол.
– Курицу не купили! – всплеснула руками мама.
– Её не было в списке, – оправдывался папа.
– Завтра купим, – пытался уладить спор дедушка.
Но родители продолжали ссориться. Уже не из-за курицы, а из-за чего-то другого. Оленька громко плакала, дедушка закрылся в своей комнате – у него заболела голова.
Тогда Витя пошёл на отчаянный шаг. Он взял три стеклянные игрушки и разбил их на своём письменном столе. На подозрительных звук прибежали родители и дедушка.
– Что ты сделал?! – закричала мама.
– Витя, зачем? – нахмурился папа, увидев разбитые игрушки.
А дедушка молчал. Наверное, понял, зачем Витя разбил игрушки.
– Это дедушка мне сказал, что если разбить стеклянную игрушку, из неё вылетит душа стеклодува.
– Душа? – засмеялась мама.
– И ты всё ещё веришь в сказки? – захохотал папа.
– Витя, какой ты ещё наивный! – продолжала смеяться мама.
Оленька перестала плакать, мама с папой смотрели друг на друга с улыбкой, Куська довольно облизнул свой нос. А Витя понял – именно сейчас кусочек доброй души мастер-стеклодува наполнил их дом. А ещё понял, что в сказки обязательно нужно верить, даже если над тобой смеются.

 

ИРИНА ПЕТРОВА (ВЕККА)

К чему стремитесь, о чем мечтаете в творчестве?

Стремлюсь писать увлекательные, полезные тексты: короткие, средние, длинные для всех возрастов. Мечтаю о том, чтобы находилось больше времени на писательство, выходили книги, появлялось больше читателей. Дописывать всё, на что у меня уже есть синопсисы, идеи, истории. Придумывать и реализовывать.

КРОШКА ГУ В ИЗУМРУДНОМ ЛЕСУ

У самого края изумрудного леса, в пещере, спрятавшейся среди высоких гор, жила семья драконов. Сильный и строгий папа дракон, добрая и ласковая мама дракон и озорной крошка-дракошка Гу с розовым пузиком и синей спинкой в жёлтый горошек.
Каждое утро папа дракон расправлял большие крылья и летел к вершине горы. На ней лежала шапка снега, которая не таяла даже летом. Драконы сделали на вершине горы холодильник и хранили в нём мороженое, которое обожал дракошка.

Крошка Гу подпрыгивал, пытаясь взлететь вместе с папой, но маленькие крылышки не слушались его, а розовое пузико тянуло к земле. Гу очень расстраивался из-за того, что у него не получалось летать. Сердитый дракошка смотрел в синее небо и завидовал лёгким белым облакам, которые летели куда хотели и могли дотронуться до жёлтого как желток, тёплого солнца. Гу казалось, что на небе кто-то поджарил яичницу на огромной сковороде. Вырасти бы поскорее, и съесть её! Ткнуть хлебом в серединку и смотреть, как растекается желток.

– Гу, на завтрак! – звала мама и кормила своего крошку овсяным печеньем и молоком.

А потом Гу жевал жвачку из смолы лиственницы и бегал за белками. Долго гонялся за пушистохвостыми проказницами, ворующими у него из тарелки недоеденное печенье. И не заметил, как заблудился в лесу. Крошка Гу проголодался и сорвал еловую шишку. Попробовал шишку на зуб, разгрыз и выплюнул недовольно: «Фу! Какая невкусная!»

Погрыз кору. Он слышал, что так делают зайцы. Нет, не съедобное это блюдо оказалось для дракона. Гу затопал ногами и обо что-то споткнулся, потерял равновесие и сел в крапиву: «Ай!» – крикнул крошка-дракошка, и жёлтые пятнышки на спине стали красными. Гу почесался и наконец-то разглядел то, обо что споткнулся – это был большой оранжевый гриб. Оранжевая шляпка на оранжевой ножке.

Гу подумал, что есть сырой гриб не хорошо. Мама всегда складывает сухие ветки горкой, дышит на них огнём и разводит костёр. А потом варит грибы в большом котле. Дракошка насобирал веток, дунул на них – ничего не вышло, ни одной искорки не вылетело. Дул, дул, устал, а огонь не развёл. Кушать очень хотелось, и Гу откусил кусочек гриба: «Ммм… как вкусно!» Кусочек за кусочком и ничего не осталось от грибочка – ни шляпки ни ножки. Всё тело зачесалось у дракоши. Чесался он, чесался и чуть не оборвал лапкой ленточку со свистком, что на шее с раннего детства носил. Вспоминал крошка, вспоминал, что ему мама про этот свисток говорила, но так и не вспомнил.

– Эй, розовое пузо! Куда идёшь? – послышалось сверху.

Крошка-дракошка долго разглядывал крону дерева. Вдруг с ветки спрыгнул дракон вдвое больше Гу. Дракон был зелёного цвета, как листья у дерева, поэтому Гу его сразу не заметил.

– Ты кто? – спросил Гу у незнакомца.

– Я храбрый Патрик, – гордо ответил дракон, разглядывая Гу с головы до ног. – Ты, розовое пузо, отдавай мне свисток!

– Нет, мне его мама подарила, – попятился назад Гу.

– Ах, так! – крикнул храбрый Патрик и сорвал свисток вместе с ленточкой.

Гу хлопал маленькими крылышками, рычал, но не смог вернуть свисток. А зелёный дракон посмеялся и ушёл. Крошка Гу расстроился и заплакал. Лёг на траву под кустом и уснул. Проснулся от того, что кто-то щекочет ему нос. «Апчхи!» – громко чихнул Гу и заметил ветку прямо перед своим носом. Как будто куст сильно уменьшился. Дракоша встал и не поверил глазам – он стал ростом с дерево! Прямо как его папа. Гу подпрыгнул, расправил крылья и взлетел. Правда тут же упал, получив синяк на боку. Но он не отчаялся и попробовал снова. Получилось пролететь немного дальше, чем в первый раз. А потом он стал подниматься выше и выше, пролетать дальше и дальше. И, наконец, Гу поднялся выше самого высокого дерева! Кроны деревьев топорщились изумрудными иголочками из земли.

Вскоре дракоше захотелось пить. Гу разглядел между деревьями голубую каплю. Когда дракон спустился пониже, капля оказалась чистым глубоким озером. Гу напился воды, а потом огляделся и заметил, что зелёный куст у озера дрожит. Гу подошёл поближе и потрогал куст кончиком хвоста.

– Ой, – взвизгнул куст, оказавшийся драконом, который отобрал у крошки-дракошки свисток.

– Ага! – обрадовался Гу, разглядывая Патрика, который теперь был ему по пояс. – Храбрый Патрик, отчего это ты так трясёшься?

От храбрости или от страха? И не хочешь ли ты вернуть мне мой свисток на жёлтой ленточке, которую мама выбирала в цвет моим пятнышкам на спине?

– Ой-ой-ой! – дрожал Патрик. – Драконище, ты кто? Неужели мелкий розовопуз так быстро вырос? Ззаби-би-рай свой свисток, только не тт-трогай меня, – Патрик протянул свисток и попятился назад.

Ленточка стала Гу мала, и он положил свисток на траву.

– Я сейчас тебе покажу, как маленьких обижать! – рыкнул Гу, раздувая ноздри, и из пасти вырвался клубок дыма, и полетели искры. С непривычки Гу закашлял, он ещё никогда не плевался огнём. Ему стало жарко, и он с разбегу нырнул в озеро охладиться. Поздно вспомнил, что не умеет плавать и еле выбрался на берег.

Деревья почему-то стали быстро расти. Патрик смотрел на Гу удивлённо и даже перестал дрожать.

– Ха-ха-ха! Розовое брюхо, ты снова стал маленьким! Сейчас я тебе надаю тумаков! – Патрик сжал кулаки и со свирепым видом пошёл на крошку-дракошку.

От страха Гу вспомнил, что говорила мама, когда подарила ему свисток: «Мой любимый Гу, если ты когда-нибудь окажешься в опасности, только свистни...»

Гу проскочил между ног Патрика и схватил свисток. Но Патрик тут же отобрал свисток у Гу и стал дразниться:

– Что это за детская игрушка? Я сейчас так свистну, что этот свисток развалится на мелкие щепки!

– Нет! Не трогай мой свисток, – уговаривал Гу. – Отдай его мне! Пожалуйста!

Но волшебное слово «пожалуйста» не помогло. Патрик со всей силы как свистнул!

– Не отдам я тебе свисток, розовое пузо! И вообще, я тебя сейчас поколочу. Я вдвое выше и сильнее. Тебе со мной не справиться!

Патрик бросил свисток на траву и наступил на него. Раздался хруст. Зелёный дракон сжал кулаки, надвигаясь на Гу. Крошка-дракошка попытался выпустить хоть одну искорку, но вместо снопа огня из глотки вырвалось испуганное: «Ик!»

От порыва ветра задрожали листья на деревьях и в небе показались два больших дракона. Они быстро приближались к поляне.

– Мама, папа! – взвизгнул Гу, от радости размазывая слёзы по пыльной мордочке.

Патрик затрясся и пустился наутёк.

Мама и папа обняли крошку Гу. Мама поцеловала крошку-дракошу в розовый животик, а папа удивлённо воскликнул: «Как далеко ты забрался! Не иначе, как летать научился?»

Гу взмахнул крылышками и подпрыгнул, но тут же упал на землю: «Я научился, а теперь опять разучился!» 

– Ничего страшного, наш любимый Гу, – мама ласково погладила сына по голове. – И мы с папой когда-то учились летать.

– Мама, папа, – решил признаться крошка Гу. – Я был очень голоден и съел сырой гриб. А потом уснул, и проснулся уже большим!

– Мой милый Гу, – мама попыталась сделать строгий вид. – Ты вырос, потому что я положила витамины в твоё печенье. Я видела, как ты расстраиваешься из-за того, что не можешь летать. А сырые грибы драконам есть не рекомендуется!

– Мама, а когда ты снова приготовишь мне витаминное печенье? – обрадовался Гу.

- Всему своё время, сынок, – сказал папа. – Ты и безо всяких добавок скоро вырастешь! Я бы на твоём месте не торопился становиться взрослым.

Папа посадил крошку себе на спину, и они полетели к пещере в огромной горе у самого края изумрудного леса. Пили ромашковый чай, макали хлебом в растекающиеся желтки тёплой яичницы и разглядывали забавные фигуры легких облаков.

 

ТАМАРА ГОРДИЕНКО

Почему нравится быть писателем, сочинять для детей?

Дети – они такие светлые человеки! Чистые, наивные, пытливые, распахнутые навстречу людям, природе, всему, что их окружает. Я очень люблю встречаться с ними. Как они слушают! Как горят у них глаза, как им интересно всё, о чём ты им рассказываешь! А какие замечательные вопросы они задают!..

ТАЙНА ФИОЛЕНТОВСКОГО ГРОТА. ПРИКЛЮЧЕНИЯ НАЧИНАЮТСЯ

Задумывались ли вы, ребята, как много в вашей жизни зависит от слова «вдруг»?

Вы идёте в школу – как вдруг дорогу вам перебегает чёрная кошка, и все ваши планы летят кувырком! Вы остаётесь одни дома, родители ушли в гости, – как вдруг старый дом начинает на все лады разговаривать разными голосами! Вы открываете новую книжку – как вдруг она начинает рассказывать вам о таких чудесах, о каких вы до сих пор и не слыхивали!

В обычный августовский день вы идёте со знакомой девочкой по тропинке, ведущей мимо гаражей вниз, к морю, – как вдруг... Как вдруг Иришка споткнулась, полетела вперёд и растянулась на тропинке. Она попыталась подняться, но тут же ойкнула и села: коленка была разбита, из неё сочилась кровь. Девочка заплакала:

– Больно-о-о!

«Свяжись с девчонкой! – с досадой подумал Антон. – Три шага от дома отошли – и на тебе: уже ногу разбила!»

– Как же это ты на ровном месте? – спросил он её.

–Ага-а-а, на ровном месте! – сквозь слёзы протянула Иришка. – Я за камень зацепилась. Вон он лежит, видишь?

Антон подошёл к камню и присвистнул: это был не камень, а Розовая Морская Раковина. Он поднял её и повертел в руках.

Иришка продолжала плакать.

- Иришка, смотри, это не камень, – сказал он, чтобы отвлечь девочку. – Это Раковина. Если её приложить к уху, можно услышать, как море шумит. Хочешь послушать? На!
Всё ещё всхлипывая, Иришка взяла Раковину, приложила к уху и стала слушать. И вдруг на глазах у Антона её лицо стало вытягиваться.

– Антошка! – удивлённо сказала она. – Там не море шумит, там кто-то помощи просит.
Антон выхватил Раковину из рук Иришки и приложил к уху.

– SOS! SOS! SOS! Я – Морячик, я – Морячик! Всем, кто меня слышит! Всем, кто меня слышит! – раздался в Раковине взволнованный прерывистый голос. – Медуза Горгона задумала погубить корабль «Витязь»! Злющий Крабс и Крыса Шныра взяли меня в плен. Держат на старом буксире в Стрелецкой бухте! Скорее на помощь! Повторяю: всем, кто меня слышит! Медуза Горгона…

На этом голос обрывался.

Мальчик быстро посмотрел на Иришку. От волнения у неё высохли слёзы.

Он недоумённо пожал плечами:

– Ерунда какая-то получается! Никакой Медузы Горгоны нет… Нет, она, конечно, была, ну так это когда ещё было… Да и Персей ей голову отрубил…

- Антошка, я ничего не понимаю! – жалобно протянула Иришка.

– Давно ещё, когда я маленький был, мне мама книжку читала. В Древней Греции жила Медуза Горгона. У неё вместо волос змеи росли на голове. И взгляд был такой страшный, что, если на кого посмотрит, тот враз окаменеет! Ну и был герой один, Персеем звали. Он ей голову – вжик! – и отрубил. Получается, нету её? – Нету! Да и книжка называлась «Мифы Древней Греции». – Он посмотрел на Иришку. – Мифы – это, по-нашему, сказки… Так что всё это – сказки!.. Поняла теперь?

Девочка послушно кивнула головой.

Антон ещё раз послушал голос, звучащий в раковине.

– Иришка, а бухта Стрелецкая – это где? – спросил он.

– Вот она, – показала Иришка.

Прямо перед ними лежало море.

А кто такой Морячик, ты знаешь? – поинтересовался Антон.

– Никогда не слышала, – ответила Иришка.

– Ясно одно, – сказал Антон. – Морячика захватили в плен, и он просит о помощи. А раз просит помощи, нужно помочь. Смотри, он говорит, что Медуза Горгона задумала погубить корабль «Витязь». Есть она на самом деле или нет, но мы должны найти Морячика и спасти корабль. Иначе погибнет столько людей!

– Антошка, я боюсь! – на глазах у Иришки выступили слёзы.

–Боишься, тогда иди домой! – рассердился Антон. – Без тебя справлюсь.

Слёзы у девочки тут же высохли.

– Без меня ты не найдёшь буксир.

– А чего его искать? – протянул Антон. – Он – в бухте.

– Всё равно без меня ты не справишься! – убеждённо заявила Иришка. – В пословице как говорится? Один ум – хорошо, а два – лучше.

Она была права. И Антон разрешил:

– Хорошо, оставайся. Только, чур, не реветь по пустякам!

– А я не по пустякам. Я – по делу… начала было Иришка, но Антон так посмотрел на неё, что она умолкла.

Жаль, что у Антона не было капитанской фуражки и компаса. Все капитаны, он знал, носят капитанские фуражки. С компасом они бы быстрее нашли дорогу к старому буксиру в Стрелецкой бухте. Впрочем, бухта лежала перед ними.
Антон зорким взглядом опытного старого капитана оглядел её.

Что же он увидел?

Бухта, как брошенная подкова, лежала у подножия скал. Антон хоть и был городским жителем, но что такое подкова, знал. Прошлым летом он ездил погостить на хутор под Ригой и видел там, как кузнец Пятрас подковывал молодого горячего жеребца. Старую подкову мама забрала с собой в Ригу и повесила над дверью на счастье. Стрелецкая бухта очень напомнила Антону эту подкову. Она была неширокой, но, видимо, глубокой, потому что на той стороне её, вдалеке стояли боевые корабли. А чуть ближе –несколько старых ржавых судёнышек. Было понятно, что они своё отплавали. В стороне от них, выделяясь ободранными пузатыми боками, стоял старый буксир. Вот до него-то и предстояло добраться ребятам. Но как добраться?

– Как же туда попасть? – принялся рассуждать вслух Антон – Можно бы вплавь. Ты плавать умеешь? – спросил он Иришку.

– Умею. Только… – замялась она, – мальчишки говорят, что это называется «по-собачьи».

– Значит, вплавь отпадает, – с затаённым облегчением сказал Антон. Не мог же он признаться, что тоже плавает не очень. Его только в этом году научил папа. И хотя стиль, которым плавал Антон, назывался красиво – «брасс, но проплыть им он мог только несколько метров. А чтобы через всю бухту!..

– Придётся идти в обход, по берегу. Это долго. Значит, надо спешить. В путь! – скомандовал Антон. – Спасать Морячика!

– В путь! – подхватила Иришка.

И ребята двинулись по тропинке вниз.

Они не заметили, как сбоку от них мелькнула серая тень и начала быстро скатываться к берегу.

Это была крыса Шныра.

 

ЮЛИЯ ЛАВРЕНЧЕНКО

Как Вы думаете, проще писать о детях или для детей?

Мне проще писать для детей. Именно поэтому в моих сказках большинство героев – животные и растения, а не люди. Если хоть один ребёнок улыбнётся и станет чуточку радостнее после прочтения моих сказок, значит, я трудилась не зря!

ПРЕВРАЩЕНИЯ СНЕЖИНКИ

Сегодня утром снег искрился по-особенному. Павлик не мог оторвать взгляд от этого волшебного зрелища и решил принести с собой частичку зимнего чуда. Он набрал в ведерко снег и вернулся домой.

– Мама, мама, смотри, какой он красивый! – крикнул с порога мальчик.

– Действительно, очень красивый, – посмотрев в ведерко и улыбнувшись, ответила мама.
Павлик опустил руку в ведерко и вытащил из него снежинку.

– Мамочка, пожалуй, эта снежинка самая красивая! Я хочу надолго сохранить ее красоту.

– Тогда верни ее обратно на улицу или хотя бы положи в ведерко со снегом, чтобы она не растаяла прямо сейчас, – посоветовала мама и ушла на кухню готовить обед.

– Привет! – вдруг услышал мальчик чей-то звонкий голосок.

Снежинка расправила свои ледяные пушинки и весело рассмеялась.

– Чему ты так удивлен? – поинтересовалась она.

– Я что, попал в какую-то сказку? – с изумлением произнес мальчик. – Никогда не видел, чтобы снежинки разговаривали…

– Да, в какой-то мере ты прав, – весело ответила Снежинка. – Давай поиграем?

– Конечно, давай! Только как?

– Я буду улетать от тебя, а ты лови!

– Ой, а может, не надо? – испугался Павлик. – Ты ведь можешь растаять от тепла в комнате. А я так не хочу тебя терять…

– Догоняй! – крикнула ему Снежинка и полетела, касаясь потолка.

Мальчик весело играл с ней до тех пор, пока мама не объявила ему, что пора спать.

– Что ж, до завтра, дорогая Снежинка! – печально вздохнув, сказал Павлик.

– Пока, милый друг! – воскликнула она в ответ.

Но наутро мальчик не увидел свою Снежинку. Вместе с другим снегом в ведерке она растаяла и превратилась в водичку. Увидев это, Павлик очень расстроился и заплакал.

– Что случилось, сынок? – поинтересовалась мама.

– Моей Снежинки больше нет, она умерла! – ответил мальчик.

– Что ты, она просто перешла в другое состояние. Теперь она не снежинка, а водичка. Давай польем наши цветы талой водой.

Когда Павлик нес ведерко к комнатным растениям, то вдруг услышал знакомый голосок:
– Я жива, Павлик, жива! Теперь я не Снежинка, а Капелька.

Мальчик полил цветы талой водичкой и увидел, как они ожили прямо на его глазах.

– Вместе с другими капельками я напитала землю влагой и дала растениям новые силы. Я снова живу!

Когда в окно заглянуло зимнее солнышко и пригрело так, что земля в горшочках с цветами стала подсыхать, капелька, когда-то бывшая снежинкой, превратилась в пар. Ее почти не было видно, но Павлику удалось разглядеть ее едва заметные очертания.

– Павлик, открой окошко, мне нужно добраться до облачка!

– Мы больше никогда не увидимся с тобой? – грустно спросил мальчик.

– Конечно, увидимся! Я обязательно вернусь!

Через несколько дней начался сильный снегопад. Павлик вышел на улицу, чтобы полюбоваться зимним пейзажем. Мальчик завороженно смотрел на падающий снег. В этот момент одна из снежинок коснулась его щеки и вдруг звонко рассмеялась.

– Моя Снежинка, ты вернулась! – радостно воскликнул Павлик, осторожно снимая ее с щеки.

 

ТАТЬЯНА МОРКИНА

Ваши пожелания для маленьких читателей

Читайте больше. Вслух и про себя, с фонариком, в палатке или под одеялом (когда родители думают, что вы спите). Читайте, это одно из самых больших удовольствий в жизни!

КОШАЧЬИ ВАРЕЖКИ

– А шубу-то к зиме отрастил! – вздохнула старушка, расчёсывая белоснежного любимца-кота.
Собрала пушистую шерсть и связала из нее варежки. А чтобы левая и правая не разбежались, соединила их шерстяной ниткой.
Лежат варежки на подоконнике. Рядом кот умывается. За окном – молочная вечерняя синева.
– Ску-учно! – вздыхают варежки.
– Хозяйку-то в гости позвали, угощать будут, – жмурится кот. – Но и я знаю одно мяу-местечко! Поделюсь за скромное вознаграждение.
– Какое?
– Прошу мяу-маленькую порцию котлет из холодильника. Десять штучек.
– Как же их достать?
– А это уже ваше дело!
Варежки поднатужились и к холодильнику – прыг! Даже сами не ожидали. Шустро забрались на ручку, за дверцу – дёрг! А вот и котлеты.
– Сразу видно – моя порода! – похвалил кот.
Проглотив за секунду угощение, промурлыкал:
– На площади сейчас – красота! Огни мяу-мерцают, ёлка светится, а еще пахнет вкусно, сосисками, мяу-мясом! Потому что Новый год, праздник.
– А как туда попасть?
– На улицу надо. Но там мороз – прячь нос, вон как из форточки дует! – зевнул кот, нос хвостом прикрыл и уснул.
И правда: форточка открыта! Варежки тут же оп! – и за окно.
А на улице – холодно, земля под снегом дремлет. Но у варежек нет носа, да и шерсть кошачья греет хорошо. Только где эта площадь?
Залезли на дерево. Смотрят: внизу дорога. Едут по ней машины, в темноте словно золотые бусины на нитке. Вот у дороги кто-то руку поднял – машина остановилась. Человек сел и уехал.
– Сейчас и мы так же, – обрадовались варежки.
Соскочили с дерева, добрались до дороги.
Подпрыгнула правая, покачалась в воздухе – машина остановилась. Водитель дверцу открыл, ждёт пассажира. А варежки уже в салон лезут, пыхтят:
– Нам до площади, будьте добры!
У водителя глаза и рот – бубликом, он с места – вжух! Даже дверь не закрыл.
Варежки упали, сердятся:
– Ну и манеры! Уехать ни с того ни с сего!
Вдруг сзади какое-то чудище налетело и лает. У варежек шерстинки дыбом встали, они как зашипят:
– Ш-ш-ш!
Только бродячего пса не испугать, он добычу в зубы – и бежать.
А варежки и рады:
– Такси! Нам на новогоднюю площадь, пожалуйста!
– Двешти р-ру...Что-о? – Пёс даже затормозил от неожиданности. С набитым ртом соображать трудно.
– Поехали! – кричат варежки. – Там мясо дают!
– Мясо? Тогда впер-рёд!
Дорогу до площади пёс знал, как свои четыре лапы. Вдоль дома, где пахучие мусорные баки. За угол, мимо бесполезных магазинов одежды. Чуть помедленнее у шашлычной. Ах, какие ароматы! Ой-ой, не надо сапогом! Быстрее в парк, где так весело гоняться за голубями! Сюда, через двор, в котором вчера зарыл косточку. Прибыли!
Варежки на ближайшее дерево – оп-ля! Болтаются на ветке, площадь разглядывают. А там! Огни светятся, карусель малышей кружит, в центре ёлка сияет огнями, а рядом с ней снежные фигуры.
Вдруг слышат варежки:
– Ой, как холодно!
Глянули – под деревом девочка в полосатом шарфе с кошачьей мордочкой. На руки дышит.
Правая с левой переглянулись и вниз – прыг!
Девочка:
– Ой!
А варежки обняли ее руки, согрели и замурлыкали, как котёнок.
«Чудеса! – подумала девочка. – Наверное, потому что праздник!»

ЛАРИСА НАЗАРОВА

О себе
Первые стихи сочинила в три года, ещё не умея писать.

ДОБЫЧА ПИРАТОВ

Пираты Карибской квартиры встречают маму,
Ужасные эти пираты кричат ей: «Мяу!»
Орут и щебечут, щекочут и звонко лают.
«Давай доставай всё, что в сумке несёшь ты, мама!»

«Сдавайся! – койотом, Сиреной и волком воют. –
Ты в нашем пиратском, Карибском, квартирном море».
И мама вздыхает, под пушками сумку ставит.
О радость! Добыча – том Пушкина со стихами.

 

ПРИМЕТЫ ЗИМЫ

Мы надели коньки, мы зажгли огоньки.
Крошек мы положили в кормушку.
Мы связали носки, сочинили стихи,
Мы украсили ёлки макушку.

Нам не кофе с корицей, не торт и не чай,
Не снегирь, красногрудая птица,
И не варежки с шапкой прошепчут: «Встречай.
Так, без дела, сидеть не годится.

Так, без мысли, что близится чудо,
Так, без чувства, что радость повсюду».

Настроенье разбитое склеят друзья.
И без мамы и папы, конечно, нельзя.
Потому что у праздника каждой зимы
Основные приметы, конечно же – мы!

 

НАТАЛЬЯ КАПУСТЮК

Считаю, человеку важно найти свое любимое дело и быть востребованным. Вот уже много лет я живу на планете детей. Иной раз, перевоплощаясь в героев своих стихов, представляю себя то солнечным лучиком, то задорным щенком, зайкой, тучкой, клоуном и даже космонавтом, отправляющимся на Марс… Наверное, чтобы писать от имени малышей, нужно в душе и самому быть немного ребенком.

НАХОДКА У СТАРОЙ ЛИСТВЕННИЦЫ

Тихон, красавец-спаниель остановился и, глядя то на Алису, то под старое широкоствольное дерево, осторожно залаял.

«Мама, папа!» - Алиса взволнованно позвала родителей.

Те поспешили на зов ребёнка и оказались у высокой, простиравшей ветви в небо лиственницы. На ковре из прошлогодних иголок с закрытыми глазами и приоткрытым розовым ртом лежало маленькое существо. Это был бельчонок, выпавший из гнезда белки. Он периодически беззвучно открывал рот: то ли просил пить, то ли звал на помощь маму. Но ни мамы, и никого из родственников нигде не было…

Живым он остался благодаря иголкам, которые щедро лиственница насыпала в ноябре.

Само же гнездо белки было довольно высоко. (Несмотря на название, лиственница, дерево хвойное и вместо листьев на ней растут иголки, а вот, как любое лиственное дерево она на зиму сбрасывает их и всю зиму стоит голой, пока не пригреет солнышко и весной не появятся маленькие изумрудные иголочки).

Крошку завернули в Алисин шарф и машина с пассажирами, урча, покинула лиственный лес. Кормили бельчонка из пипетки молочной смесью и он пошёл на поправку. Орехи, яблоки, бананы так же входили в рацион малыша.

К Алисе он привязался, позволял себя гладить и мог уснуть, забравшись к ней под свитер. С Тихоном у них были особые отношения – они резвились, гоняясь друг за другом. Васёк(это имя он получил вскоре после знакомства и отзывался на него) верховодил и часто катался на спине добрейшего спаниеля.

Так прошли зимние месяцы, малыш окреп, и семья приёмыша решила его выпустить на свободу.

Майским тёплым днём они вернулись на знакомую поляну.Уже зазеленевшая лиственница приветливо качала ветвями. Бельчонка подсадили на дерево, он сделал нерешительный круг, но вернулся, благодарно потёрся щекой о голову девочки и… взлетел вверх!

Огоньком то там, то здесь мелькал среди ветвей лиственницы, как бы прощался со своими друзьями. Он летел навстречу свободе, где встретит белку маму, братьев и выстроит свою беличью семью.

Алиса часто, гуляя в лесу, подходит к знакомой, всю в изумрудах лиственнице, приносит гостинцы.
Она надеется, что их встреча обязательно состоится!

 

ЕЛЕНА ЛАРИЧЕВА (ДОРОФЕЯ ЛАРИЧЕВА)

О себе
Я пишу в основном для подростков, мне нравятся мои герои, их искренность, их желание познавать мир.

ФРАГМЕНТ РОМАНА «ДОЧЬ ЛЕДЯНОГО ЮГА»
Глава 1

250 год от прилета гатуров. Виса

Арвисо впервые видел гатура. Ну да, конечно, те живут только в крупных городах и не снисходят до маленьких провинциальных, таких как Шанбаре. Гатуры вершат великие дела на небе, и только избранным и знатным семьям есть возможность их лицезреть.

Арвисо стоял, крепко сжимая ручку корзины и заворожено следил, как высокая фигура чужака скользила над мостовой на платто, маленькой дощечке, парящей в двух ладонях от земли. Красно-оранжевая одежда крупными складками спадала до основания платто, и Арвисо не мог разглядеть, действительно ли у гатура вместо ступней копыта, как говорили окрестные мальчишки, и как считала няня.

Гатур двигался прямо на Арвисо, и мальчик отступил в тень. Только там он осмелился поднять взгляд на чужака. Тот действительно походил на человека: глубокие большие глаза, тонкий нос, широкий тонкогубый рот... Вот только кожа у него была ярко-розовой, а на голове из белой короткой шерсти поднимался красноватый гребень, как у петуха. А еще, говорят, у него должны быть крылья, но гатуры их почему-то прятали...

Арвисо перестал дышать, когда гатур поравнялся с ним и, не удостоив наблюдателя взглядом, повернул за угол. Мальчик перевел дух и заспешил на рынок. У дяди сегодня гости. Надо купить зелени и специй. Няня и тетя Агнесс с утра возятся на кухне. Кузина Лиди присматривает за магазином.

«Интересно, кто сегодня придет? Вот бы это был папа! Нет, вряд ли», – поник головой мальчик. Отец уже два года не навещал его. Говорили, он уехал в дальнюю экспедицию, может, даже к гатурам. Но Арвисо знал точно, его отец в тюрьме. Он подслушал как-то разговор тетушки с дядюшкой. Мальчик верил – его отец не преступник. И вскоре это непременно выяснится. И отец вернется! Не через десять лет, а очень-очень скоро.

Мама сейчас нянчит двойняшек, его сестричек. Но няня говорит, что из-за своего нового хахаля о сыне она не вспоминает. А он тоже не вспомнит ее! Никогда!

Мальчик свернул с переулка Звездного на улицу Навигатора Тира и огляделся по сторонам. Дрена и компании не видно. Не придется обходить. Выискивая в брусчатке желтоватые камни, мальчик запрыгал с одного на другой. Испугавшись, что его увидят за таким детским занятием, приосанился и степенной, как он считал, походкой направился в сторону рынка.

Теплый ветер растрепал русые волосы Арвисо, пощекотал шею расстегнутым воротом белой рубашки, зашелестел вьюном на заборе и улетел блуждать по городским улицам, подглядывать в окна домов, где на подоконниках грелись толстые пушистые коты и томились от жары горшки с фиалками и геранью.

Шанбаре походил на другие города государства-континента Висы. Двух- и трехэтажные домики с садиками и огородами мирно соседствовали с многоквартирными пяти-шестиэтажными зданиями, первые этажи которых занимали магазины и мастерские. Лениво распластавшийся по обоим берегам неспешно текущей среди низких холмов Симдии, он никогда не ведал зимы, ибо находился в теплых широтах.

В пяти часах езды от города шумели зеленоватые воды Герийского океана, преданной собакой ластясь к ногам красавца Лиссарана – столицы Висы. Там находилась и Воздушная Академия, о которой грезил Арвисо, и еще множество чего интересного, очаровывающего. Там гнездились ветра странствий, перешептывающиеся с желто-белыми парусами яхт. В портах, с трепетом в своих механических сердцах ждали часа новых путешествий пароходы... Но в Шанбаре словно об этом не ведали, а спокойно грелись на солнышке. И чистенькие оштукатуренные и покрашенные в желтый, розовый и молочно-шоколадный цвета дома в обрамлении садов навевали дрему.

К вечеру собрался дождь. Тетушка Агнесс расставляла на столе бокалы, а Вирия, няня Арвисо и дальняя родственница хозяйки, вытирала тарелки. Ветер гнул старую вишню во дворе, скрипел незапертой калиткой и грозился еще больше задержать дядюшку Джеральдо и его гостей, которых ожидалось трое.

– Это будут уважаемые люди. У них к нам очень важное дело. Если повезет, то даже два, – многозначительно улыбаясь, сообщил утром Джеральдо жене.

Агнесс, отлично зная, насколько важными могут быть гости у владельца магазина игрушек, не стала вдаваться в кулинарные изыски и решила зажарить гуся. Подумав немножко, она на всякий случай приготовила жаркое из баранины. А Вирия испекла чудный пирог с малиной.

На столе было множество закусок, салатов, но на Арвисо, оседлавшего высокий табурет, они не произвели никакого впечатления. Мальчик думал о встрече с гатуром, зато тетю и няню встреча не впечатлила. «Ну и что, что он был в городе. У чужаков свои дела. Не забивай себе голову всякой ерундой», – отмахнулась от него Агнесс. А Арвисо все не мог успокоиться. Он уже не раз пожалел, что спрятался в тень. Вот было бы здорово, если бы чужак заметил его и выделил как избранного, забрал бы учить своим небесным наукам! Тогда удивилась бы мама и гордился им папа!

Сквозь хлещущую в окна тьму пополам с дождем и ветром едва прорывались огоньки фонарей. Агнесс еще раз окинула оценивающим взглядом стол и направилась к зеркалу убедиться, не выбился ли соломенный локон из ее высокой прически. Разгладив тонкими пальцами складки на кремовом платье, коснувшись невзначай жемчужны в серьге, она осталась довольна собой и своим нарядом, подчеркивающим ее высокую изящную фигуру.

Вирия, в отличие от компаньонки, была женщиной упитанной, но не грузной, невысокой, тоже светловолосой. Ее круглое лицо с ямочками на щеках постоянно улыбалось. И Арвисо считал свою няню доброй феей из сказок... если она не начинала ворчать.
Женщины отошли было от зеркала, как за окном требовательно прогудел автомобиль. Агнесс распахнула дверь и впустила в прихожую четыре мокрые фигуры. Джеральдо привел гостей. На одном из них красовалась синяя с серебром форма навигатора небесного флота, двое других были летчиками.

– Арви дома? – поприветствовав жену, спросил Джеральдо. Агнесс кивнула. – Пусть спустится к столу. Я хочу представить его этим господам.

При виде гостей дядюшки у Арвисо перехватило дыхание, а у кузины Лиди чаще застучало сердце. Особенно от смуглого чернобрового летчика Сирино, чья желтая форма еще больше подчеркивала синеву глаз.

– Где ты с ними познакомился? – задержав мужа на пороге, шепотом спросила Агнесс.

– Они зашли в наш магазин. Им понравились модели самолетов, что делает Арвисо. Мы разговорились. Они все зазывали меня на аэродром за городом. Но разве можно оставить магазин в самые торговые часы? В ответ я не мог не пригласить их к себе, – еще тише ответил Джеральдо, а Агнесс смахнула с рыжей бородки мужа капельки дождя.– К тому же мальчик бредит небом. Вдруг что-нибудь получится?

Гости расселись за столом. Начавшаяся беседа ни о чем постепенно приобрела смысл. Чернобровый летчик Сирино переглядывался с рыжей Лиди. Арвисо обожающими глазами смотрел на навигатора, когда другой летчик, уже седеющий, но сильный мужчина с улыбчивым обветренным лицом спросил:

– Мне говорили, молодой человек, что ты хотел бы научиться летать?

– О, да, господин! – от волнения не слыша собственного голоса, ответил мальчик.

– Я ректор Воздушной Академии, и считаю, что через два года ты вполне мог бы попытаться к нам поступить. За это время, конечно, всякое может произойти, и ты, юноша, десять раз можешь передумать и увлечься, скажем, архитектурой или чем-нибудь еще. Но если решишься, милости прошу. Твой дядюшка много о тебе рассказывал. Я видел модели самолетов и небесных кораблей, что продаются в магазине. Там, конечно, есть некоторые неточности. О них я уже сказал твоему дядюшке. Но для начинающего модели просто прекрасны.

– Спасибо, господин ректор! Я не передумаю! – покраснел Арвисо, осторожно вытирая взмокшие ладони о край скатерти.

– Думаю, из тебя выйдет прекрасный пилот, – серьезно кивнул чернобровый.

– А теперь иди, Арви, уже поздно, – негромко сказал дядя.

В другой раз Арвисо закапризничал бы, но разве можно вести себя невоспитанно при столь замечательных гостях. И переполненный счастьем мальчик взлетел по лестнице. Он станет летчиком! Пока только летчиком. Но кто ему помешает потом выучиться на навигатора? Жалко, это случится через два года, когда ему исполнится пятнадцать!

Гости внизу еще беседовали с дядей Джеральдо, изредка доносился звонкий смех Лиди. А мальчик сидел у окна и смотрел на небо. В нем гуляли молнии. Словно грозди невиданного винограда, клонились они к земле. И в грозовом сплетении воды, огня и ветра неспешно летел сияющий синими сигнальными огнями корабль гатуров. Наверно, он возвращался с их далекой небесной родины.

Арвисо проводил его восхищенным взглядом и уже завесил штору, как во дворе что-то сверкнуло, загрохотало. Мальчик вновь кинулся к окну. Молния подожгла старый каштан, который дядюшка Джеральдо второй год грозился спилить. Вот и гроза на помощь пришла.

Испугавшись, что огонь перекинется на другие деревья, а с них на дом, мальчик сбежал вниз, но дядюшка и гости уже знали о случившемся. Накинув плащи, они раскатывали длинный рукав шланга. По их команде Агнесс повернула вентиль, пуская воду.
Арвисо хотел было подойти поближе, когда Вирия вовремя поймала мальчика за плечо.

– Стой! Не твое дело! – строго сказала она.

Каштан потушили быстро, и дождь помог. Но навигатор склонился куда-то к кустам шиповника, подозвал товарищей. И уже через полминуты они внесли в дом девочку.

– Откуда она? – ахнула Вирия, тут же позабыв про Арвисо. – Какая хорошенькая! И кто ее так странно вырядил?
Действительно, на девочке лет двенадцати-тринадцати были надеты меховые сапоги, теплые штаны (наверно, не одни, судя по толщине), и пара серых рубашек, расшитых зелеными камешками. Симпатичное, но очень бледное лицо обрамляли две толстые длинные черные косы.

– Маленькая какая! И худенькая! – ахала няня.

Пытаясь привести девочку в чувство, навигатор растирал ей виски и уши.

– Лучше послать за доктором, – сдался он через несколько минут. Но тут незнакомка открыла глаза.

– Слава богу! – вздохнула Вирия.

– Как тебя зовут? – по праву хозяина дома спросил дядя Джеральдо.

– Тинри, – прозвучало в ответ.

– Тинри... Наверно, Тириния или Танира, – предположила няня.

– Наверно-сь, – так же тихо ответила девочка, испуганно глядя на окружавших ее людей.

– Откуда ты? Где твои родители? – обнадеженная ответом, продолжила Агнесс.

– Я... Я не помню-сь! – испугалась девочка и расплакалась.

– А как ты оказалась в саду? Что с тобой случилось? – спросил ректор.

– Не знаю-сь, – девочка испугалась еще больше.

– Хватит мучить расспросами бедного ребенка! – возмутилась Вирия. – Несите ее в мою комнату. Лиди, приготовь горячего чая с медом. Главное убедиться, что Тинри молнией не задело.

Так в доме Арвисо появилась Тинри. Вернее, уже Танира. Танри. Ее показали докторам, но те сочли девочку абсолютно здоровой. «Память со временем восстановится. Возможно, что-то ее напугало. Но мы бессильны ускорить процесс», – говорили врачи.

Ее расспрашивали сыскари, давали объявление в газету, разыскивая родственников. Бесполезно. Никто так и не понял, как она попала в сад к Синардам.

Осмотрев ее одежду, сыскари отчего-то решили, будто Танри могла быть бродяжкой и перед грозой стащить что-нибудь в сувенирной лавке. А может, девочка путешествовала с бродячими артистами? Тогда установить ее родню вообще сложно. Разве уследишь за всеми лицедеями?

Власти постановили отдать девочку в приют, но Вирия воспротивилась.

– Пусть у нас поживет. Я за ней буду присматривать. Дома, в заботе и внимании она быстрее вспомнит, что с ней случилось.

Выяснилось, что Танри не знакома ни с водопроводом, ни с газом. Очень удивлялась цветам на лужайке и в городском парке. В первое время она немного боялась автомобилей, с воплем бросилась из кинотеатра, когда на экране возник конный экипаж, несущийся во весь опор прямо на зрителей. Но вскоре пообвыклась. И быстро завоевала сердца дядюшки Джеральдо и тетушки Агнесс. Даже Лиди, вначале прозвавшая Танри дикаркой, стала брать девочку в магазин помогать расставлять товар.

– Не первого чужого ребенка воспитывать, – вздохнула как-то Агнесс и наняла для Танри учителей, ибо девочка едва умела читать и писать.

Продолжение можно прочитать здесь: https://gorodets.ru/knigi/khudozhestvennaya-literatura/mystic-fiction/doch-ledyanogo-yuga/

 

ЛИЛИЯ КАНДЫБОВИЧ

К чему стремитесь, о чём мечтаете в творчестве?

Как каждый рыбак мечтает поймать огромную рыбу, так и писатель мечтает написать такую интересную книгу, чтобы каждый читатель нашёл в ней ответ на самый Главный вопрос.

МАКС ЛЮБОЗНАЙКИН. ГЛАВА 1. СТРАННЫЙ НЕЗНАКОМЕЦ

У подножья Старого Дуба стоял маленький домик с зеленой крышей. Дверь домика распахнулась и на пороге показался Ёжик Хрум. В одной лапе он держал большую плетеную корзину, а в другой крепкую суковатую палку. Седые колючки прикрывала синяя широкополая шляпа.

Ежик осторожно прикрыл дверь и бодро зашагал по тропинке.

– Здорово, Дядюшка Хрум! – раздался над головой скрипучий голос, – О чем задумался? Куда направляешься?

Еж поднял голову и увидел на ветке березы Сороку Риту.

– Доброе утро, Рита! Жена собралась пироги печь, так я за грибами иду.

– Ты, Хр-рум Хр-румыч, в Светлый березовый лес сходи. Там нынче бор-ровиков полным-полно. Мне знакомая сойка р-рассказывала.

– Спасибо, соседка! – поблагодарил Ежик Хрум и продолжил путь.

Грибов в Светлом березовом лесу действительно было много. Огромная корзина заполнилась быстро. В ней были и крепенькие боровики, и рыженькие лисички, и оленьи рожки. Вдруг Ежик услышал треск ломающихся веток и странный свист. Обернувшись, он увидел, как Лис Длиннохвост гонится за странным существом, похожим на крохотного человечка с огромными ушами. Человечек издавал жалобный свист, его нос светился красным, а из ушей вылетали струйки пара.

Лис несся огромными прыжками. Еще немного и он настигнет незнакомца. Дядюшка Хрум огляделся и увидел поваленное дерево, под которым можно было спрятаться.

– Сюда, скорее! – закричал он незнакомцу.

Человечек прошмыгнул между густыми ветками поваленного дерева и затаился там. Лис был уже совсем рядом, и Ежик Хрум, не раздумывая, толкнул корзину ему под ноги. В прыжке Лис приземлился прямо на край корзины, от чего та подлетела вверх и перевернулась в воздухе. На голову Лиса посыпались боровики, подосиновики, подберезовики, а оленьи рожки повисли на ухе Лиса. Последней упала корзина и крепко засела на голове Лиса, закрыв глаза, словно рыцарский шлем.

Лис Длиннохвост закружился на месте, пытаясь сбросить корзину. А Ежик Хрум выставил иголки и метнулся под ноги злодея. Лис налетел на острые иглы ежа, взвыл и бросился наутек, прихрамывая и натыкаясь на деревья.

Ёжик перевел дух и позвал:

– Эй, приятель, выходи не бойся.

Из-под веток поваленной сосны осторожно выбрался худенький мальчик, ростом не выше Ежика. По его лицу катились синие слезы, нос светился словно лампочка аварийного сигнала, а из больших пушистых ушей, как из чайника, вырывались струйки пара. Одежда человечка была испачканной, рукав пестрой курточки разорван, а один башмак и вовсе потерялся. Незнакомец с испугом смотрел на Хрум Хрумыча.

– Я Ежик Хрум Хрумыч или просто Дядюшка Хрум. Меня в лесу все знают, – произнес Ежик тихим мягким голосом, – А ты кто такой? Откуда взялся?

– Я Макс. Я упал, а потом пошел искать кого-нибудь, а тут этот… за мной погнался.

– Ох, ты ж, елочки пушистые! – ахнул Дядюшка Хрум, – Ты заблудился? Пойдем ко мне, отдохнешь немного, а там что-нибудь придумаем.

Мальчик согласно шмыгнул носом и пригладил торчащий чубчик. Он постепенно успокаивался, его нос побледнел и стал обычного розового цвета. Из ушей перестали вылетать струйки пара, и они сложились, словно хвост павлина, превратившись в столбики-антенны.

Дом Ёжика был очень уютный. В нем пахло мятой и пирогами. В центре комнаты стоял круглый стол, накрытый вышитой скатертью, и четыре стула с плетёными спинками, тарелки и чашки сверкали чистотой в посудном шкафу. У распахнутого окна стояло плетёное кресло-качалка.

Макс слегка оробел. У печи хлопотала Ежиха в белом переднике и Ежинка в синей юбочке и с синим бантиком на колючей голове.

– Смотрите кого я вам вместо грибов привел, – улыбнулся Ежик Хрум, – Знакомься. Это Тетушка Надин и наша племянница Ежинка Василинка.

– Ты кто такой? Откуда ты взялся? – спросила Ежинка Василинка, разглядывая незнакомца.

– Я – Макс Любознайкин, я прилетел оттуда, – ответил человечек, махнув рукой куда-то вверх.

– Так ты что, с неба свалился? – уточнила ехидная Ежинка Василинка.

– Ага, – Макс грустно всхлипнул, – Я узнал, что мои родители собираются в командировку, а я так хотел на звездолёте полететь. Я спрятался в разведывательную ракету. Там столько разных кнопок и рычажков! Ну, я и нажал на какие-то кнопки, а она полетела. А потом я упал и на меня кто-то набросился. Я испугался и побежал.

И малыш заплакал синими, словно васильки, слезами.

– А как же ты вернешься домой? – заволновалась тетушка Надин.

– Не знаю.

Ни Дядюшка Хрум, ни Тётушка Надин не поняли, что такое звездолёт и ракета. Но из рассказа мальчика они поняли главное – он остался без родителей. Тётушка Надин вытерла глаза кончиком передника и сказала.

– Ты будешь жить у нас пока родители тебя не найдут. А теперь давайте обедать.

Дядюшка Хрум подмигнул мальчику и сказал:

– От обеда мы не откажемся, верно, Макс?

И маленький инопланетянин робко улыбнулся ему в ответ.

– Но сначала иди умойся и вымой руки, – строгим тоном сказала Ежинка Василинка, поправила синий бантик на голове и принялась накрывать на стол.

Ежиха суетилась у самовара. Василинка расставляла чашки и тарелки. На столе появились берестяные тарелочки с ягодами, плошки с малиновым вареньем и плетёная вазочка с душистыми яблоками. А когда гость вернулся в комнату, Тетушка Надин в центр стола поставила огромное блюдо с пирогами.

Суматошный день заканчивался тихим и уютным вечером. Все дружно смеялись, слушая рассказ Дядюшки Хрума о нападении Лиса.

– Кушай на здоровье, – улыбалась тетушка Надин, подкладывая гостю пирожки, которые Макс уплетал угощение за обе щеки.

–Ой, что это? У меня руки стали синие! – вдруг испуганно закричал Макс. Ягодный сок растекался по его пальцам.

–Это же черника, – засмеялась Ежинка Василинка и показала ему синий язык.

– А что такое черника?

– Вот эта ягода называется черника. Ее сок и окрасил твои пальцы. Но не бойся, ты помоешь руки, и они снова станут чистыми, – успокоил Ежик Хрум, прихлебывая ароматный липовый чай.

– А эта красная ягода - красника?

– Нет, Макс, это малина.

Макс оказался настоящим Любознайкиным. Он задавал столько вопросов, что Дядюшка Хрум еле успевал на них отвечать. Но вскоре Тетушка Надин заметила, что Макса закрываются глаза.

–Что ж ты, Хрумушка, совсем гостя заговорил! – забеспокоилась она, – Пойдем-ка, Максик, спать.
И уже через несколько минут инопланетянин мирно посапывал на маленькой кроватке, накрытый теплым клетчатым одеялом.

 

ИЛЬЯ ПОЛУНИЦЫН

Как и при каких обстоятельствах чаще всего придумываются новые сюжеты и образы?

Новые сюжеты чаще всего появляются во время прогулок по городу, иногда – в поездах, довольно часто – во сне. Однажды идея пришла в лесу, во время сбора грибов. Это было стихотворение «Встреча»: вернувшись домой, я его сразу же записал.

ЛЕГЕНДЫ СЕВЕРА. МРАМОРНЫЙ САРАФАН

Не было никого красивее Кудрявой Койву.
Как пройдет по селу – словно солнце выйдет из-за тучи среди ненастного дня.
Многие парни сватались к ней, но всем Койву отказывала.
Один – ростом не вышел, у другого – голос тонковат, третий еще чем-нибудь не угодил.
– Смотри, дочь, останешься навеки в девках, – грозят отец с матерью.
Койву только рукой машет:
– Не останусь! Суженый мой сам меня отыщет!
Село то стояло у подножия горы. Из дальних мест приезжали каменотесы, ломали камень, жили неделю-другую. Случалось, что и невесту себе в селе присматривали.
Но и пришлым женихам Кудрявая Койву от ворот поворот давала.
Вот как-то утром, глядит она из окна – едут сваты. Она уже к этому привыкла – чуть не каждый день к ней свататься ездили.
Эти сваты были издалека – из каменотесов.
Покланялись, подарки разложили.
– А кто жених-то? – спрашивает Койву. – Пусть покажется!
И тут выходит жених – парень молодой, на лицо красив, румяный, улыбчивый.
– Здравствуй, Койву! – говорит он. – Меня звать Киви. Хочу тебя в жены взять!
– А что это за котомка у тебя за спиной? – спрашивает Койву.
Парень улыбаться перестал, глаза потупил.
– Не котомка это… Горб… – молвит еле слышно.
Койву скривилась – будто горсть клюквы съела. От нее и писаные красавцы ни с чем уходили, а тут – горбач!
– С малолетства я на каменотесных работах, вот и стал горбат, – говорит Киви. – Зато в руках столько силы – землю для тебя готов перевернуть! Всё, что хочешь, исполню – лишь бы ты счастлива была!
– Всё исполнишь? – отвечает Койву. – Тогда сшей мне из мрамора сарафан – чтобы легче пуха был, да теплый, словно шерстяной! Как принесешь тот сарафан, так и поговорим!
Засмеялась Койву и в горницу убежала.
Пошел Горбатый Киви к себе, сел, задумался.
Как из мрамора сарафан сшить? Да чтобы легкий и теплый был?
Невозможно это!
Пошел Киви на гору, поднялся на вершину. Сел на камень, опечалился.
Видит – летит ястреб, крылья пестрые, когти острые.
Пал ястреб оземь, обратился в старца – длинная борода, плащ до земли, пестрый, как птичье оперенье, в руке – посох.
– О чем печалишься? – спрашивает он Киви.
Тот ему и рассказал – о Кудрявой Койву и ее задании.
– Беда – не беда! – говорит старец. – Помогу тебе, так и быть!
Вынул из рукава птичье перо, подбросил в воздух.
Смотрит Киви – и глазам не верит. Перо в сарафан превратилось, да такой нарядный! Будто и впрямь из мрамора сделан. Поднял его Киви – легкий и теплый, рук не холодит – всё, как Койву просила!
– Спасибо тебе! – говорит он с поклоном старцу. – Чем я тебе отплатить могу?
– Ничего мне от тебя не надо, – говорит старец. – Только кудрявый волосок с головы своей Койву!
– И только-то? – обрадовался юноша. – Принесу тебе волосок!
– Ровно через неделю, – говорит старец, – на этом же месте ждать тебя буду. Смотри, не забудь!
Обратился снова в ястреба и полетел – только и видел его Киви.
На другой день глядит Кудрявая Койву из окна: снова сваты едут. Да те же самые, что и вчера были.
Вышла девушка на крылечко.
– Что же, – спрашивает, – гонцы те же, а князь другой? Вчерашнего-то я отправила искать, чего и найти нельзя!
Расступились сваты – вышел вперед Киви.
– Отчего же нельзя? – говорит он.– Вот твой сарафан!
Смотрит Койву – и в самом деле, сарафан мраморный, теплый, легкий, прямо по заказу.
– Исполнил ты мое пожелание, – говорит Койву. – Стану твоей женой. Через неделю свадьбу сыграем.
И ушла в свою горницу.
Прошла неделя. Накануне свадьбы вспомнил Киви о долге – волоске с головы невесты.
А как его получить? Невеста до свадьбы волосы под платком прячет, косу лентами заплела. Пробовал Киви наедине с ней остаться – отговаривается: занята, к свадьбе готовится.
Решился Киви на обман. Пошел на двор, нашел белую овечку, выстриг у нее шерстинку. Мать родная не отличит!
Поднялся парень на гору.
Летит ястреб – широкие крылья, острые когти. Ударился оземь – превратился в старца.
– Принес долг? – спрашивает.
Киви ему овечью шерстинку и отдал.
На другой день свадьбу играли. Всё село на той свадьбе гуляло. Слыханное ли дело: Койву замуж выходит, первая красавица на селе!
На свадьбу невеста тот самый сарафан надела, подарок Киви.
Только сели молодые за стол – сверкнуло что-то в небе, будто молния.
За окном крылья ястребиные мелькнули.
Смотрит Киви на невесту – а та окаменела: не один сарафан из мрамора, а вся мраморная стала.
Обнял он суженую и зарыдал.
Вновь сверкнуло что-то – и всё исчезло: и дом, и молодые. Будто и не было ничего.
Много лет прошло с тех пор. Не стало того села. На месте его лес вырос. А там, где дом Койву стоял, выросла береза. Внутри – словно мраморный узор.
У подножия березы – камень, а из-под камня – ручей бежит, словно слезы.
Кто постоит у березы, послушает, может в шуме ручья расслышать:
– Прости, Койву, прости, любимая!
А ветви березы шумят, отвечают. Но уж слов не разобрать…