Октябрьский журнал "Радуга", респ. Коми, посвящён космосу.

В жкрнале рассказ Анны Вербовской и большая подборка космических стихов Натальи Ивановой.

Главный редактор журнала Нина Новикова

Куратор странички ТО ДАР Елена Габова

 

Анна ВЕРБОВСКАЯ

 Дымоход для космолёта

На днях Андрюшка пришёл в детский сад с железной трубой. Отличная труба –
размером с самого Андрюшку, дырявая и ржавая со всех сторон.

– Во какая! – он потряс ею как следует, и во все стороны полетела пыль.

– Убери сейчас же эту гадость! – потребовала Валентина Ивановна.

– Это не гадость, – обиделся за трубу Андрюшка. – Это дымоход для космолёта.

– Вот пусть твой космолёт и дымит на улице, – сказала Валентина Ивановна и заставила вынести трубу вон.

Андрюшка сердито сопел и тёр пол ногой, но возражать не решился. Не нашлось у него для Валентины Ивановны возражательных слов.

– Ну и ладно. Ну и пусть. Ну и подумаешь.

Бам­бам­бам, – труба с громким стуком поехала вслед за Андрюшкой на улицу.

Бух­бух­бух, – посчитала ступеньки у крыльца.

Шмяк, – шлёпнулась с размаху под старую берёзу.

А для маскировки Андрюшка её сверху листьями присыпал и ветками забросал.

Потом Валентина Ивановна заставила его два раза вымыть с мылом руки. Чтоб микробы случайно не переползли с трубы к нам в группу.

Андрюшка руки вымыл и пошёл смотреть в окно – как бы кто его трубу за это время не утащил.

– Здоровский дымоход! – подошёл к нему Денис. – Где взял?

– Да там, – тряхнул головой Андрюшка. – Валялась…

– А­а­а, – сказал Денис. – Жалко…

Это он в смысле – жалко, что не он первый этот дымоход нашёл. Павлик тоже весь побелел, посинел и даже немножко покраснел от зависти.

– А что ты с ней будешь делать? – спросил он Андрюшку.

– Как что? Космолёт строить! Деталей только кое­каких не хватает.

…Через два дня деталей не то чтобы хватало – их было просто завались!

Первым свой вклад в космическое дело внёс Игорёк. Он приволок в детский сад заскорузлый грязный ботинок с оборванными шнурками, наполовину отклеившейся подошвой и торчащим
из неё кривым гвоздём.

– Что это?! – ужаснулась Валентина Ивановна.

– Пульт управления, – объяснил Игорёк. – Для космолёта. Если вот так за этот шнурок потянуть…

Пульт управления постигла та же судьба, что и дымоход. Валентина Ивановна лично вышвырнула его в мусорный бак. После этого она повела Игорька мыть руки – три раза, с мылом и щёткой. И потом ещё протёрла его всего влажным полотенцем. Страсть как она этих микробов боялась.

– И что за новая мода, – ворчала Валентина Ивановна, – дрянь всякую в детский сад тащить!

Игорёк на Валентину Ивановну, конечно, надулся – как можно дрянью пульт космолёта называть! Когда все пошли гулять, он тайно вытащил его из мусорного бака и аккуратно перепрятал под берёзу – рядом с Андрюшкиным дымоходом.

Ну а потом уже пошло­поехало!

– Это люк для космолёта! – объявил на следующий день Павлик, размахивая в воздухе сильно помятой крышкой от кастрюли. И хлопнул этим люком Ромку по голове.

– Это принимательная антенна! – Алёнка гордо ткнула Павлику в нос сломанной лыжной палкой. – Космические сигналы принимает. Пи­пи­пи!!!

– Это фара! – Данька достал из кармана маленький фонарик с разбитым вдребезги стеклом. – Светит как прожектор! До неба!

– Молодцы! – нахваливал всех Андрюшка. – Тащите ещё!

Все и тащили.

Данька принёс ржавую цепь от велосипеда. Иришка – потрескавшуюся бабушкину калошу. Наташа – старую пудреницу и пустые тюбики от губной помады. Лично я выпросила у мамы деревянную скалку, которой она обычно раскатывает тесто для пирогов.

Андрюшка, как эту скалку увидел, очень меня похвалил:

– Рычаг разгона будет. Молодец!

Жорик – и тот расстарался. Отвинтил у своего детского самоката маленькие пластмассовые колёсики и торжественно вручил их Андрюшке.

– Не жалко! – объяснил свой поступок Жорик и весь зарделся, как весенняя редиска.

Космолётная коллекция пополнялась быстро – прохудившимися бидонами и кастрюлями, дырявыми валенками, черепками от цветочных горшков. Были здесь и оторванный шнур от утюга, и надвое разломанная шахматная доска, и почти что целая ножка от табуретки.

Валентина Ивановна едва успевала это добро на помойку выносить, а ребята – всё из помойки доставать и тайно под берёзу перепрятывать.

– Чур, я буду пилотом! – заявил Андрюшка на третий день, когда детали космолёта уже перестали помещаться в куче листьев и предательски торчали из неё своими остриями, обломками и ржавыми боками.

Возражать никто не стал. Да и чего тут возражать­то? Андрюшка первый дымоход нашёл. Имеет право.

– Я, чур, штурманом буду! – сказал Игорёк.

– Штор­маном? – не поняла Иришка. – Что это такое?

– Не знаю, – пожал плечами Игорёк. – Я за пультом буду сидеть. Курс корабля с картой неба сверять.

– Ха­ха! – засмеялась Наташа. – Дурачок! На небе карт не бывает!

Сама она решила стать стюардессой.

– Мы на самолёте летом на юг летали. Там по самолёту такие красивые тёти ходят. Все в синих костюмах и раздают леденцы.

Алёнка тоже сразу захотела быть стюардессой. И они с Наташей уже собрались вцепиться друг другу в косы. Но Денис сказал, что стюардесс может быть сколько угодно. Главное, чтоб леденцов с собой побольше принесли.

А Ромка, наоборот, объявил, что стюардесс в космолёте вообще не бывает. Потому что там одни сплошные инопланетяне.

– Инопланетяне на звезде! – возразил Денис. – А в космолёте пилот и стюардессы.

– И штурман, – напомнил о своём существовании Игорёк.

– Главное – стюардессы.

Денис за этих стюардесс был горой. Потому что очень ему леденцов хотелось. И сладкую газировку тоже.

Тут Ромка разревелся и сказал, что без инопланетян он в космос лететь отказывается. Нечего там, в космосе, без инопланетян делать. И тогда Андрюшка, как начальник и главный пилот, разрешил Ромке немножко побыть инопланетянином. Всё равно он на него похож – такой же бледный, слегка зеленоватый. И волосы, как антенны, торчат в разные стороны.

– Ура! – обрадовался Ромка.

И тут же реветь перестал. И начал мастерить себе из кеглей, клюшек и всяких палок дополнительные руки. Потому что у инопланетян обычно много рук – это Ромка
точно знает. А у некоторых даже щупальца.

…А потом мы начали строить наш космолёт. Выкопали из кучи листьев детали
и стали их так и этак пристраивать.

– Главное – дымоход! – сказал Андрюшка и воткнул свою трубу в центр клумбы,
там всё равно ни одного цветка не было. Осень же, все цветы завяли.

– Пульт главнее! – Игорёк примотал шнурок от пульта управления к дымоходу
и завязал узел покрепче.

А Наташа насовала внутрь пульта тюбиков от помады.

– Это специальные кнопочки. Их нажимают. Вот так!

Иришкина галоша стала катапультой. Бидон – выхлопной трубой. Кастрюля – шлемом для пилота. У него работа опасная, ему голову беречь надо.

– У меня ещё опаснее, – сказал Игорёк. – Мне тоже надо.

И нацепил на макушку сито с порванной сеткой.

Валентина Ивановна, как это всё увидела, только руками всплеснула. И на берёзу спиной навалилась, чтоб в обморок не упасть.

– Вы, главное, не волнуйтесь, – успокоил Валентину Ивановну Андрюшка. – Мы быстренько в космос слетаем, и, может быть, вернёмся назад.

И все тут же набились в космолёт: и пилот, и штурман, и самый главный механик, и просто главный механик, и обычный механик, и четыре вторых пилота, и целая куча стюардесс с леденцами, и даже один многорукий инопланетянин. Такая толпа получилась – как в час пик в автобусе.

– Давай разгон! – громко скомандовал пилот Андрюшка.

– Есть разгон! – отрапортовал второй пилот Денис.

– Нет разгона! – крикнул ещё один второй пилот Павлик. – Где рычаг?!

И тут оказалось, что рычага нет, потому что я совсем забыла про свою скалку. И все начали ругаться, что из­за меня космолёт промахнётся мимо галактики и врежется в Луну и Солнце.

– Вдребезги! – орал на меня главный механик Данька. – Ты что, не понимаешь?

И я бросилась к нашей куче под берёзой. И принялась в ней рыться и расшвыривать в стороны листья.

– Быстрей! – кричал у меня над ухом инопланетянин.

– Скорей! – вопили хором стюардессы.

Из дымохода повалил дым. Выхлопная труба гулко захлопала. Люк задрожал и зазвенел, как литавры. Я еле успела.

– Вот она! Вот!!!

– Ура!!!

Андрюшка выхватил у меня рычаг разгона. Воткнул его в клумбу, рядом с дымоходом. И вцепился в него двумя руками.

– Помогай! Помогай давай!

И все стали помогать. Денис тоже вцепился в рычаг. Игорёк стал тянуть за шнурок и жать на тюбики­кнопки. Павлик стучал по дымоходу своим люком. Данька гремел велосипедной цепью. Стюардессы пели, визжали и плевались друг в друга
леденцами. Инопланетянин Ромка размахивал всеми своими девятью руками.

А я уселась на Иришкину катапульту и стала смотреть в окно – то есть в иллюминатор. Вот наш космолёт весь задрожал. Вот подпрыгнул. Вот оторвался от земли
и рванул в голубое бескрайнее небо.

– До свиданья! – замахал нам снизу метлой сторож дядя Серафим.

– Вы там поосторожнее! – волновалась Валентина Ивановна. – В космосе очень опасно!

Нянечка Пантелеевна высунулась в окно, приставила кулаки к глазам, как будто бинокль. Смотрела, как мы улетаем в открытое космическое пространство, качала озабоченно головой.

А повариха тётя Зина выглянула один раз. Взмахнула полотенцем. И пошла на кухню доваривать щи и жарить котлеты.

Она ведь точно знала, что мы к обеду вернёмся. Какие же космонавты без щей и котлет?

 

Наталья Иванова

Спутник

Нас осеннее распутье

Не пугает, тру­ля­ля!

Мы играем с Колей в спутник.

Спутник он, а я – Земля!

Мы стоим на лётном поле.

Вот и запуск, в добрый час!

По моей орбите Коля

«Пролетел» пятнадцать раз.

Я стою себе, моргаю,

Коля бегает вокруг.

И теперь я понимаю –

Спутник – это верный друг!

Нынче в космосе уютно,

Там квартиры­корабли.

Но когда­то первый спутник

Облетел вокруг Земли.

 

Космическая семья

Мы живём на Земле. Это одна из восьми планет, вращающихся вокруг Солнца. Такую космическую семью учёные назвали Солнечной системой. Отгадайте загадки и узнаете названия всех планет­родственников.

 

В небе я свечусь нередко,

Ваша ближняя соседка.

Я Меркурию сестра,

И на мне царит жара.

Хоть от Солнца я вторая,

От него недалека,

Я в лучах не загораю –

Закрывают облака.

(Венера)

 

Вот планетам младший брат,

По размеру маловат.

К Солнцу ближе всех планет,

Потому и разогрет.

(Меркурий)

 

Я планету эту знаю

Лучше всех других планет.

Для меня она родная,

И её любимей нет!

Я начну от Солнца счёт –

Номер нашей – третий.

И на ней народ живёт –

Взрослые и дети.

(Земля)

 

Это красная планета

По соседству с нами.

Неужели даже летом

Мёрзнет надо льдами?

Красным цветом очень гордый,

А по номеру четвёртый!

(Марс)

 

В телескоп скорей взгляните –

Он гуляет по орбите.

Там господствует над всеми,

Он огромней всех планет.

В нашей Солнечной системе

Никого крупнее нет.

И достоинство, и стать

У планеты номер пять!

(Юпитер)

 

У планеты номер шесть

Поясные кольца есть.

В небо смотрим мы часами

На гиганта с поясами!

Эти кольца изо льда

Неразлучны с ним всегда.

(Сатурн)

 

Он гигант, и он седьмой,

Холодней других планет!

Он и летом, и зимой

Замерзает много лет!

(Уран)

 

У ребят пытливых спросим

Про планету номер восемь.

Каменисто­ледяной,

Он гигант­планета!

И ветра идут стеной

На планете этой!

(Нептун)

 

В небе виден жёлтый круг

И лучи, как нити.

Вертится Земля вокруг,

Словно на магните.

Хоть пока я и не стар,

Но уже учёный –

Знаю, то – не круг, а шар,

Сильно раскалённый.

(Солнце)

 

Ботаник и астроном

Лёг ботаник на диванчик,

Смотрит в небо из окна.

Там желтеет одуванчик,

Никакая не Луна.

Астроном – отличник в школе,

Понимает, хоть и юн:

Одуванчики на поле –

Это много жёлтых Лун.

Есть у цветика экватор,

Одуванчик, он таков!

Есть глубокий круглый кратер

Между жёлтых лепестков.

Луноход ползёт букашкой

По цветку, туда­сюда.

Но пришла корова Машка –

Съела космос без следа…

 

Здравствуй, Космос!

 Мы про Космос почитали,

Он заманчив и не прост.

Мы как будто полетали

По орбитам дальних звёзд.

Наступает тихий вечер.

Из открытого окна

Необъятная, как вечность,

Нам Вселенная видна.

По­латыни «звёзды» – «астра»*.

Словно пёстрые цветы.

Дружно скажем: «Космос, здравствуй,

Мир чудес и красоты!»

*Аstrum (лат.) – звезда, astra – звёзды.

 

Млечный Путь

 Наступает ясный вечер.

Бледно светит свысока,

Убегает в бесконечность,

«Трасса» цвета молока.

И таинственно, и немо

Вдаль уходит – не свернуть!

Это звёздная система,

Наш огромный Млечный Путь!

Весь залит, как будто млеком,

Очень­очень далеко.

Был однажды назван греком

Он «галактос» – «молоко»!

Я Галактику узнаю,

Посмотрев на небосвод.

Для меня она родная –

В ней же Солнышко живёт!

 

Галактики

У меня такой характер –

Посчитать, узнать, найти!

Знаю несколько галактик,

Кроме Млечного Пути.

Все – огромного размера,

Заселяют небосвод.

Есть галактика – Сомбреро,

А ещё Водоворот.

Отложу­ка я игрушку,

Посмотрю­ка за окно –

Там галактики Вертушка,

Чёрный Глаз, Веретено.

И учёные недаром

Через линзы смотрят вверх.

Есть галактики Сигара,

Головастик,  Фейерверк!

Может только с телескопом

Их увидеть астроном.

Ни пешком, ни автостопом

Мы туда не попадём.

До галактики­соседа

Не добраться нам с Земли –

На туманность Андромеды

Не летают корабли!

Поздравляем авторов с публикациями и благодарим Елену Габову и редакцию   нашего любимого журнала!