Чем можно заняться, если нет ни единого девайса? Если родители оставили вас на даче и забрали все-все телефоны, кроме бабушкиного кнопочного. Помогать бабушке в саду, играть, загорать, как велели родители?

Если б мама с папой видели, какими глазами провожала их машину Даша! От горя они стали у неё крупнее спелых вишен. А Стас так хлопнул калиткой, что с сирени вспорхнула испуганная птичка.

Да тут ещё и небо нахмурилось, по листьям забарабанил дождь, ленивый и нудный, и загнал детей в дом.

Что же делать, читать? Вон, Маська, сестрёнка-семилетка, уже начиталась! Обливается слезами, прижимая к себе книгу со сказками.

– Маська, по ком сегодня слёзы льёшь? – окружили её брат и сестра. – Опять сказка не такая? Кого ещё съели?

– Девочка… замёрзла… ааа! – рыдала Маша, и слёзы крупным жемчугом катились из её глаз на руки и книжку со сказками Андерсена.

– Просто беда, – развела бабушка руками. – Скоро в школу, а над каждой сказкой рыдает, как прежде.

Стас разжал мокрые от слёз Машины руки, и они с Дашей увидели на раскрытой странице несчастную девочку со спичками, замерзающую под ярко освещённым окошком с рождественской ёлкой. Старинный городок был такой нарядный и уютный, а девочка одинокой и несчастной.

– Ой, Маська, да это же дело поправимое. Давай нарисуем девочке домик, с печной трубой, с ёлкой в окошке. Пусть живёт и греется.

– И тоже в тепле Рождество встречает, – проговорила Маша, вытирая слёзы, умиротворённо всхлипнула последний раз и заулыбалась.

– Я ей такой домик нарисую! Залюбуешься, – пообещала Даша, доставая карандаши и краски.

– Как в книжке! – потребовала Маша.

– И даже лучше! – оживился Стас. – Мы его вырежем, склеим и поселим в нём девочку.

– А что она будет кушать? – Вскинула Маша небесно-голубые глаза с дрожащими на ресницах слезинками. – Она же проголодалась.

– Мы ей по соседству магазин нарисуем, – нашёлся Стас.

– Не магазин, а лавку. Во времена Ганса Христиана Андерсена магазины назывались лавками, – поправила Даша. – И супермаркетов не было. В каждой лавке продавали что-то одно. Так что нарисуем несколько лавочек. Трудно что ли!

– Ага, где хлеб, где молоко – мы подпишем, чтобы она не спутала, – Маша стала выбирать карандаш, чтобы подписать. Писать заглавными буквами она уже научилась.

– Но вывесок раньше не писали! – воскликнул Стас. – Не все умели читать. Поэтому над входом подвешивали… сейчас нарисую…

Высунув кончик языка, Стас нарисовал для булочной ажурную вывеску с кренделем, для мясной лавки – окорок в ореоле из коляски колбас.

– А для кондитерской нарисуй пирожное с розочкой, – попросила Маша. Она как заворожённая следила за кружевами вывесок, которые чертил брат.

– Будет тебе пирожное, будет тебе с розочкой, – приговаривал Стас, скрипя пером с чёрной тушью. Вывески раньше делали из чугуна, и чёрная тушь подходила для картонных вывесок наилучшим образом.

А тем временем Даша изобразила пузатого Пекаря, мощного мясника и пухленького Кондитера.

– Почему они все такие толстые? – удивилась Маша.

– Потому что они много кушают. Чтобы все видели, что у них много еды, да такой хорошей и вкусной, что они и сами с удовольствием едят.

– А где моя девочка будет покупать молоко? Почему ты не рисуешь молочную лавку для Молочника?

– Маша, молочник разносил молоко по утрам, как только его надоят. Раньше не было холодильников. Поэтому и хранить молоко в ожидании покупателей было просто невозможно. Это значит, и молочной лавки не было.

– Ах вот почему у молочника две огромные корзины с кувшинами! – догадалась Маша и задумалась.

– Я не хочу, чтобы наша девочка продавала спички, – заявила Маша через некоторое время. – Так она и останется бедной и ничего не сможет купить в этих прекрасных лавках.

– Давайте придумаем ей другую профессию, – предложил Стас, макая перо в тушь.

– В старинных сказках вместо слова «профессия» говорили «ремесло» или «дело», – оторвалась от бумаги Даша. – Вот пусть Маська сама придумает.

– Пусть будет цветочницей! – воскликнула Маша.

– Точно. Какое хорошее занятие, красивое! Пусть выращивает розочки и продаёт их, – согласились брат и сестра.

– А почему у нашей Цветочницы нет имени? – спросила Даша. – Надо придумать какое-нибудь цветочное имя.

Ребята задумались.

– Лилия!

– Гортензия!

– Роза, Розалинда!

– Розалинда – лучше не придумать! Пусть будет Розалинда, – обрадовалась Маша.

Так в заботе о Розалинде появилась целая рыночная площадь с первыми домиками, срисованными с книжки. Даша рисовала домики, а Стас чертил им дополнительные стены, чтобы домики получались объёмные и устойчивые. А вот задней стенки не делали. Всё равно не видно, зато жители смогут «заходить» и «жить» в своих домах. Раскрашивали домики все вместе. Маше доверяли красить остроконечные крыши красной краской. А когда краска высыхала, она подрисовывала черепицу тонким чёрным фломастером под руководством Даши. Только после этого крышу приклеивали к домику.

Даша вообще всем руководила. Не только потому, что она была старшей, но, главное, она училась в художественной школе и мечтала стать иллюстратором детских книжек.

– Копирование профессиональных работ – отличная школа для будущего художника, – объяснила Даша строгим голосом, срисовывая домики из книжки.

А ещё Даша знала, что такое стиль. Их нарисованные домики были в готическом стиле. Она и жителей рисовать никому не доверяла. А Стас как главный конструктор приделывал им ножку-опору, чтобы стояли и не падали. И склеивал домики тоже он.

Ребята перемазались краской и клеем, но город под шум дождя у них получался на славу. Даже бабушка залюбовалась.

Во главе рыночной площади, среди лавок и кондитерской, ребята поставили большой дом в два этажа. Его венчала башенка с часами и флюгером, и он стал настоящим украшением площади.

– Это дом для Градоначальника, он будет жить на втором этаже, – объяснила Даша. – А на первом этаже – зал заседаний, где будут собираться жители для обсуждения городских дел. Такой дом называли Ратушей, что означает Дом Советов.

Градоначальника Даша нарисовала сердитым и важным, с жёлтой бляхой на крутом животе. Он должен следить за порядком в городе и всем-всем распоряжаться.

Стас склеил красивый собор, выше Ратуши.

– В старинных городах на центральной площади должен стоять собор, – объяснял он, втискивая его между Ратушей и кондитерской.

На этом и закончили площадь и перешли к постройке улиц.

Так незаметно пролетела неделя. На выходные приехали родители и увезли Дашу и Стаса. Стаса ждал спортивный лагерь, а Дашу – пленэр в художественной школе. Так называют рисование на открытом воздухе. Ребята будут выбирать красивые места в городе и рисовать их, рассевшись на складных стульчиках.

Расставаясь с братом и сестрой, Маша впервые не захныкала. Ведь теперь у неё был целый сказочный город, в котором можно переиграть все сказки с несчастным концом на новый, счастливый лад. А можно вообще придумать свои, новые и добрые.

Итак, улочек в сказочном городе уже стало целых три. Они лучами разбегались во все стороны от рыночной площади. Чтобы разместить всё это богатство, бабушка уступила стол на веранде, где обычно сушила лекарственные травы.

И если приблизить глаза к нарисованной мостовой, то город становился совсем взаправдашним, где герои живут своей собственной сказочной жизнью...

 

Сказка о Цветочнице Розалинде

 

На улице под названием Радужной, в домике с голубыми ставенками, и жила бывшая девочка со спичками, а теперь любимая Машина героиня Цветочница Розалинда. В её палисаднике росли чудесные розы. Розалинда и сама была очень нарядной: Даша принарядила её в широкую красную юбку с чёрным корсажем, полосатые чулки и деревянные башмаки. Ещё добавим, что она была блондинкой с длинными локонами и голубыми глазами, и всё станет ясно: перед нами первая красавица сказочного города.

По соседству с домиком Цветочницы стоял разноцветный домик с мансардой, где жил влюблённый Художник. Нетрудно догадаться, что этого персонажа целиком выдумала Даша. Был Художник совсем юным, с длинными волосами и тонкими ножками, как у кузнечика. Предметом его любви была, конечно же, Цветочница Розалинда.

Вздыхали о Розалинде многие, но настоящим соперником Художника считался только Трубочист. В элегантном цилиндре и чёрном мундире, раскрашенном тушью, да с золотыми пуговицами, он был просто неотразим. Кто его нарисовал, догадайтесь сами. Жил Трубочист на другом конце города, а на работу каждое утро проходил непременно по Радужной улице. И его начищенные пуговицы ярко сияли в утренних лучах. Завидев Розалинду, он с лёгким поклоном приподнимал цилиндр. А Цветочница посылала ему воздушный поцелуй и продолжала поливать розочки в палисаднике.

Но по вечерам Трубочист пробирался с работы домой задворками. Такой он был весь чумазый, только зубы сверкали. И всю ночь, не сомкнув глаз, чистил свой мундир. Иначе как же утром показаться на глаза прекрасной Розалинде!

И Художник, и Трубочист давно уж предложили красавице Цветочнице руку и сердце. Но она не могла сделать свой выбор. Художник был так талантлив, а Трубочист – так элегантен!

Но оставим на время эту троицу.

Тут в городе произошли важные события, которые их тоже коснутся. На рыночной площади собрались городские жители, да так много, что даже в Ратуше не поместились. И стали они спорить, какое название дать городу.

– Город Мастеров – кричали одни.

– Город Мастеров уже есть! – кричали другие.

– Каждый город славен мастерами! Так что это не название!

– Кто у нас самый-самый лучший мастер – в честь него и назовём!

– Давайте выберем самого лучшего мастера!

– Как же мы выберем! – схватился за голову Градоначальник, опасаясь, как бы не дошло да драки. Страсти уже и так кипели нешуточные.

– А вот без кого нельзя прожить? – возвысил голос толстый Пекарь. – без хлеба нельзя прожить! Хлеб всему голова!

– Ха-ха! – засмеялся длинноносый Портной, взмахнув кружевными манжетами своего модного кафтана. – Хотел бы я посмотреть, кто осмелится выйти за хлебом без платья!

Платьем в то время называли всякую одежду.

– И без сапог! – гаркнул Сапожник, топнув ногой, да так громко, что Градоначальник аж вздрогнул. Он уже встал на всякий случай между Пекарем и Портным, а тут ещё один претендент объявился.

– Какой хлеб без муки! – выкрикнул могучий Мельник, ударив себя в грудь так, что взлетело белое мучное облачко.

И вслед за ним такой поднялся гвалт! Каждый пытался доказать, как важно его собственное ремесло. Градоначальник еле сумел всех перекричать:

– Тихо! Тихо! Угомонитесь, помолчите! Дайте мне сказать!

Когда на площади установилась тишина, Градоначальник поправил жёлтую бляху на животе и важно молвил:

– Я так рассуждаю, что название города, выбор лучшего и самого важного мастера – дело серьёзное. Такой вопрос должен решать сам Король.

Все переглянулись с одобрением и пониманием, даже недавние спорщики. Всё-таки не зря Градоначальника иной раз называли Городским Головой. Действительно, – голова! Одобрение выразили ему общим гулом, да с тем и разошлись.

Король Луидор, однако, не стал торопиться, а издал указ, и его зачитали на площади. Объявил Король ярмарку-смотр мастерства. Чей товар окажется лучшим, в честь того мастера город и назовут.

И закипела в городе работа. Целый месяц готовились жители к ярмарке. И пока они с головой погрузились в подготовку, Маша занялась Королём Луидором.

Неподалёку от города вознёсся королевский дворец. На его постройку Маша не пожалела золотой фольги и разноцветных камешков из набора для рукоделия. А бабушка пожертвовала даже янтарные бусы. Но красота дворца не радовала Короля Луидора. Его огорчало то, что он никак не мог жениться.

Был Король неотразим. Умный, стройный и величественный, в парчовой одежде, туфлях с бантами и кудрявом парике до плеч. Всё, как полагается. Сватался он к разным принцессам, красивым и некрасивым, к умным и не очень, злым и добрым. Но до свадьбы дело не доходило. Тут вступала на сцену его злая, толстая и властная сестра Принцесса Динара. Она всегда находила способ, как расстроить свадьбу. И что бы Маша без неё делала! Ведь если бы Король женился, ей бы оставалось только его детей пеленать. Но это уже не очень интересная сказка, малышовая.

Итак, в хлопотах о Короле Луидоре прошёл месяц. С восходом солнца на Центральной площади зашумела ярмарка. Пекарь соблазнял душистыми и пышными караваями. Гончар расставил горшки и кувшины. Бондарь прикатил бочки и бочонки. Портной развесил модные одежды. Сапожник выставил сафьяновые сапоги да лаковые туфельки на любой размер. Художник демонстрировал свою новую картину. Цветочница представила новый сорт роз. Но всех перещеголял Кондитер. Он соорудил огромный торт в форме королевского дворца. Все так и ахнули.

Наконец, приехали Король с сестрицей в золочёной карете. Градоначальник им дверцу распахнул, ходит за ними свитой и товары показывает. Король всё рассматривает и благосклонно кудрявой головой кивает.

А Динара сразу на торт накинулась и одна прямо лопаткой половину съела. Затем заприметила Портного с нарядами, и загорелись её глаза. Схватила одно платье, другое. Но только прикинет, как тут же видно, что они ей малы. Побросала Динара платья прямо на мостовую и пошла мерить туфельки. И опять тот же конфуз. Ни одна туфелька не полезла на её толстую ногу.

Разгневалась Принцесса. Но тут она заметила, что король стоит перед картиной Художника, в лорнет разглядывает, восторженно головой качает и ни в какую уходить от картины не хочет. А на картине-то златокудрая красавица.

– А вот и сам оригинал, – говорит Градоначальник и показывает на Розалинду.

Как взглянул на неё Король, так и лорнет уронил. А Цветочница преподнесла Королю и Принцессе по букету голубых роз. Удивилась Динара. Никогда таких роз она не видала. Но Король-то от Розалинды не отходит, разговаривает с ней, улыбается. Вцепилась Динара братцу в руку и увела его с ярмарки. Король едва успел сказать, что всех больше ему на ярмарке работа Художника понравилась. А как город называть, не растолковал. Расторопный Бургомистр велел принести портрет к карете. Король всю дорогу на него любовался. А сестрице сказал:

– Вот на этой девушке я и женюсь.

Принцесса же ничего не ответила, отвернулась к окну, зло поджав губы. А про себя подумала: «Как же, женишься ты у меня на простолюдинке! И не таких отваживала».

Тем же вечером послала Динара к Цветочнице свою Старушку на побегушках. Умела эта Старушка ловко и незаметно отравить кого следует. Надвинув на глаза тёмный капюшон, пробиралась старуха задворками к домику Розалинды. Вдруг на углу столкнулась она с чёрным-пречёрным человеком со сверкающими зубами. С перепугу вскрикнула она и, лишившись чувств, свалилась в канаву. Чёрный же человек, а это был Трубочист, тоже испугался её крика и убежал.

Принцесса ждала, ждала, когда её старушка вернётся, да так и не дождалась. Позвала она тогда своего верного Колдуна и велела ему пойти к Цветочнице и заколдовать её как-нибудь пострашней. Расчесал Колдун свою бороду и отправился к Розалинде. А надо сказать, была его борода волшебной. Стоило ему только вырвать из неё волосок и пробормотать над ним какое-нибудь страшное желание, как оно исполнялось.

Под прикрытием ночи подошёл Колдун к домику Цветочницы. А в её палисаднике маленькая фигурка в тёмном плаще над розами копошится, из-под капюшона лица совсем не видать. Схватил её Колдун за локоть и спрашивает своим страшным голосом:

– Ты кто такая будешь, уж не Цветочница ли Розалинда?

Но это была Старушка на побегушках. Пришла она в себя, добралась до Розалиндиного палисадника и принялась шипы роз ядом смазывать. Испугалась она Колдуна и, не высовывая носа из-под капюшона, отвечала тоненьким голосом:

– Это я, Цветочница Розалинда и есть, отпусти меня.

Отпустил её Колдун, а сам из волшебной бороды волосину выдернул, пробормотал над ней, и улетела старушка куда-то далеко-далеко. Никто её больше никогда не видал, даже сама Принцесса Динара.

В это время Художник собирался сделать Розалинде сюрприз – покрасить за ночь штакетник в её палисаднике. То-то утром она удивится. Вышел Художник с ведром краски и большой малярной кистью и тут заметил в палисаднике страшного Колдуна с его волшебной бородой.

Не раздумывая, окунул Художник кисть в ведёрко, подскочил к Колдуну и измазал красной краской не только бороду, но и всего старика, с ног до головы. А затем отходил его этой кистью – палка-то была крепкая и толстая. Ничего не мог поделать Колдун с Художником – борода его от краски перестала быть волшебной. Еле ноги унёс. Да говорят, до принцессы он так и не добрался. Успела его Старушка уколоть ядовитым шипом. Так и нашёл злой Колдун свою смерть на дороге.

На следующее утро на городскую площадь приехала Принцесса Динара и самолично зачитала указ Короля:

«Поскольку Его Величеству понравился портрет Цветочницы Розалинды, то повелеваем назвать город в честь неё – Розенбург, что означает «Город Роз. И на гербе изобразить розу».

А ещё повелел Король украсить город розами, чтобы он полностью соответствовал своему названию – высадить розы возле каждого дома.

А как же сватовство Луидора? Посватался ли он к Розалинде?

Нет, не успел! В то утро коварная Принцесса Динара подсыпала ему в кофе снотворное. Бедный Король так и уснул за завтраком, уткнувшись щекой в пирожное. Когда же он проснулся, Динара успела вернуться из города и даже пригласить в гости Принцессу из соседнего королевства.

А Цветочница, в то время как Король танцевал с гостьей менуэт, уже готовилась к своей свадьбе. С кем? Ну, конечно, с самым храбрым и самым талантливым женихом!

С тех пор город зовётся Розенбург. Жители подумали, подумали и согласились с этим названием. Все мастера в городе – настоящие мастера своего дела. Каждый город – город мастеров. Выбрать одного – обидеть других. Зато не в каждом городе есть такие красивые розы. И название красивое.