ЛЮБИМЫМ БЫТЬ ДРУГИМ

Вот говорят, из песни слова не выкинешь: не так легко отредактировать зарифмованный и ритмически организованный текст. И благодаря этому лишь в песнях и сохраняется историческая правда,

детали и приметы эпох.

      Очень важно беречь авторское слово в неприкосновенности. И для этого должен в конце концов заработать Закон об Авторском праве, в новой редакции. Чтобы издатели несли ответственность за ущерб русской культуре, за свое вредительство, чтобы боялись судебных санкций и штрафов. Жёстко? А как еще назвать эти вопиющие ляпы в текстах наших величайших писателей?  

   Чистятся библиотечные фонды. Многие разбирают и уносят домой ветхие книги. Они сделали свое дело: посеяли в умы и души поколения  людей разумное, доброе, вечное.  

     Вот у меня в руках замызганный сборник «Романсы. Под рокот струн, под звон гитары» московского издательства «Лана». Что такое? Текст перевран! В каждой песне неточности, подмена слов.

     Что там нам посеяли?  (Я буду подчеркивать авторские слова, а искажения  выделять  жирным шрифтом.)

Например, откроем известный романс  на стихи И.Тургенева «В дороге».

Утро туманное, утро седое,
Нивы печальные, снегом покрытые,         /точка/
Нехотя вспомнишь и время былое,
Вспомнишь и лица, давно позабытые.Вспомнишь обильные страстные речи,
Взгляды, так жадно, так робко ловимые,    /и нежно/
Первые встречи, последние встречи,
Тихого голоса звуки любимые.Вспомнишь разлуку с улыбкою странной,        /странною/
Многое вспомнишь родное далёкое                  /давно позабытое/,
Слушая ропот колёс непрестанный,                  /говор/
Глядя задумчиво в небо широкое.

      Согласитесь, спокойный разговор автора с самим собой о любви, увлечениях юности, под мирный стук колес – это исповедь. И тут мысли автора осуетились  «ропотом» колес и влезшей из ниоткуда родней. Колеса ропщут, а доедут ли они до станции? «Многое вспомнишь родное далекое…» Да уж. В романс вся житейская муть и дрязги потекли с этой родней. По-гоголевски – смешно и жутко.

      Страница 9. Лермонотв, «Парус». Смотрим.

Из текста исчезли авторские знаки препинания. Многоточия у Михаила Юрьевича должны стоять в конце строк 2 ,4 ,6 и 10. В строке: «Увы! он счастия не ищет» исчез восклицательный знак, а в тексте сборника стоит запятая. Слово «скрыпит», а именно так у Лермонтова, по старым правилам орфографии, - заменено на «скрипит».

    Авторство слов романса «Калитка» приписано сочинителю мелодии А. Обухову.  На самом деле они принадлежат забытому в наши дни поэту и беллетристу Алексею Николаевичу Будищеву (1867-1916). Его стихотворение "Калитка" было опубликовано на страницах дореволюционного журнала "Огонек" (1916, № 44) в год смерти поэта.

     Слова романса «Я, словно бабочка к огню...» к кинофильму «Бесприданница» написала Б. Ахмадулина, а не режиссер Эльдар Рязанов, как неверно указано на странице 16. В этом тексте опять та же путаница с пунктуацией.

    От семи строф «Саги» А. Вознесенского на стр.21 («Я тебя никогда не забуду») в этом песеннике осталось лишь три: первая, четвертая и седьмая. И эти обрубки умнейших, деликатнейших стихов были изувечены!

Напечатано:                                                 в подлиннике:

Не мигаю, слезятся от ветра                       /не мигают/,

Безнадежные карие вишни.

Возвращаться, плохая примета.                  /тире/

Я тебя никогда не увижу.

    У Вознесенского большинство стихов – это рубленные фразы, короткие предложения, на концах строк, как правило, - точки. Это придает чеканность утверждениям-рефренам: «Я тебя никогда не забуду. Я тебя никогда не увижу. Возвращаться - плохая примета».

          Перевраны слова цветаевского романса «Генералам двенадцатого года», стр.26.

Вы, что широкие шинели                    /чьи/

Напоминали паруса...

    На странице 5 размещено христоматийное есенинское стихотворение «Не жалею, не зову не плачу...». В нем, в интимнейшем, по воле корректора Н.А.Матлаховой появились лишние знаки препинания. В первой строфе после второй строки вместо точки стоит запятая, а в третьей строфе появились два восклицательных знака! Причем утратилось обращение, появилось воззвание, вместо констатации факта - упрек. Теперь поэт не тихо исповедуется, а вопит:

Дух бродяжий! ты всё реже, реже            / запятая/
Расшевеливаешь пламень уст.
О моя утраченная свежесть,

Буйство глаз и половодье чувств!              /точка/

     В четвертой строфе корректор в афористичную строку «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?» вместо запятой воткнула нелепейший вопросительный знак. Поэт теперь сомневается чья же э\то жизнь: «Жизнь моя? иль ты приснилась мне?»

    Но эффект разорвавшейся бомбы производит ошибка в последней строке стихотворения:

В песеннике:                                                              В оригинале:

Будь же ты вовек благословенно,

Что пришлось процвесть и умереть.                              /пришло/

   Какая галиматья! Бедный Есенин!

   Но еще больше, чем Сергею Александровичу, не повезло Александру Сергеевичу, его знаменитейшему стихотворению «Я вас любил: любовь еще быть может...», посвященному Анне Олениной.

 На той же странице 5 читаем:

Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам Бог любимым быть другим.         /любимой /

         Нет, ей богу, Пушкин спустил бы шкуры и с издателя, и с редактора с корректором. И правильно бы сделал, ведь тут, извините, черным по белому - пасквиль: мол, Пушкин, голубой!

     На 4 стр. обложки горделиво сообщается, что издательство «Лана» ежемесячно выпускает 1,5 млн. экземпляров подобных этой брошюр. Вот такая дрянь массовым тиражом течет в глаза и уши бедных любителей русского романса, и самое  печальное, что мы потихоньку  привыкаем к безнаказанности, безответственности, к неряшливости во всем и не замечаем подмены смыслов. Грязь течет в головы, а после с языка да в уши. Слушать ахинею – все равно что пить нечистоты. Люди забывают вкус чистой воды, привыкают к неряшливому слову. Речь улиц – сплошная брань, собачий лай матерщины летит уже из ротиков дошколят…

      Сегодня у нас никто ничего никому не должен. Как Иваны, не помнящие родства, мы не заметили, как нам не только песни и сказки переписали, на наших глазах исчезает история русского народа. 

      Нет истории, нет культуры – и народа такого нет. И никогда не было.

А это не геноцид? Кто ответит за унижение и доброй памяти литераторов, формировавших самосознание дух русских людей,  давших описания культурных и нравственных кодов государство-образующего  народа нашей страны, Родины.