Римму Петровну Алдонину хорошо знают в литературной среде. Есть немало людей, кому посчастливилось то ли воочию, то ли на страницах интернета, лично общаться с этой удивительной женщиной. Я один из них.

Лёгкость в общении, интеллигентность, открытость и независимость, цепкий взгляд и острый ум – вот неполный перечень достоинств этого замечательного человека. А отсюда, надо полагать, долгая  блестящая карьера в архитектурной сфере и не менее яркая деятельность в сфере детской литературы.

Со времени последней Десерт Акции о Римме Алдониной произошло несколько приятных событий: вышли две детские книжки в издательстве Кетлеров: «С днём рождения собака!» - стихи о собаках, художник Даша Никифорова и «Цап-Царап!» - стихи о кошках, художник Диана Лапшина.

В мае 2016 года Римма Петровна получила диплом победителя на 4 международном конкурсе «Сказка сегодня»( Германия) за сказку в прозе «Как цветы любовь спасли». Сказку перевели на немецкий язык и издали в сборнике.

Недавно семь стихотворений издано в сборнике издательства РОСМЭН «100 стихов о школе». В «Справочнике музыкального руководителя детского сада» регулярно печатаются песни на стихи Риммы Алдониной, композитора С. Ю. Гаврилова.

В 2015 году Римма Петровна стала обладателем Золотого пера Руси за подборку произведений для детей в книгах «Тузик и другие собаки» (серия «Настя и Никита» издательства «ФОМА»), «Школьный концерт» (издательство «АПРИОРИ-ПРЕСС») и др.

Предлагаю вашему вниманию очень живое и интересное интервью, взятое у Риммы Петровны Аллой Мироненко в феврале этого года.

 

Магнитное поле детских стихов Риммы Алдониной

 

Имя Риммы Петровны Алдониной уже много лет на слуху. Начав свой жизненный путь выпускницей Московского Архитектурного института, она сумела завоевать себе имя и на поприще детской литературы, став писателем. Можете не сомневаться, если на титульном листе книги стоит её фамилия — в ваших руках настоящее лекарство на все случаи жизни, причём для каждого члена семьи.

 

Римма Петровна, Вы называете начало своей поэтической деятельности в детской литературе третьим рождением. Однако, насколько мне известно, Вы добились немалых успехов уже в самой первой своей профессии — архитектора, где стали единственной женщиной за всю историю “Моспроекта”, которая прошла путь от рядового архитектора до руководителя архитектурной мастерской. Связанным с творчеством было и второе рождение. Вы находились в постоянном поиске, чтобы изменить что-то в мире в лучшую сторону?

 

Вот это, я понимаю, постановка вопроса! Не больше, не меньше, как изменить что-то в мире! Начну с того, что в благородной профессии архитектора я большую часть времени служила солдатом, выполнявшим приказ командования. Тогда от нас требовали обеспечить население Москвы жильём со всеми удобствами.

С этой точки зрения совесть моя, что называется, чиста. Например, я — один из авторов планировки и застройки района Царицыно (раньше назывался Ленино-Дачное). В шестидесятые годы мы начинали там буквально с нуля — ходили между картофельными полями, с удовольствием намечали — так пройдет улица, так бульвар…Потом придумывали названия улиц и разрабатывали проект застройки района жильем.

С этого момента и началось самое грустное — стандартизация построек, исходящая из принципа “самый экономичный дом”. Под эти характеристики попадал только один вид типового жилища — пять этажей и четыре секции. Словом, как пел наш ансамбль сатирической песни Дома Архитектора “Кохинор и Рейсшинка”:

 

 

Мы теперь свободны,

Можем как угодно

Ставить тип один

И больше ничего!

 

И так по всей Москве. Потом наступило время домов в девять этажей. Только девять и ничего другого! Потом — только двенадцать, которые скоро нарастили до тринадцати. Следом грянула эра шестнадцати, а следом уже и семнадцатиэтажек. О каких градостроительных решениях, о каких ансамблях можно говорить в такой ситуации?

В 1972 г. на Градостроительном совете удалось утвердить большой архитектурный ансамбль на Нагатинской набережной. Это поистине уникальное место, длиною в четыре километра.Проект, над которым мы работали, предусматривал создание богатого силуэта застройки благодаря зданиям ступенчатой формы с перепадами высоты по секциям от 10 до 25 этажей.

На воплощение левой стороны ансамбля ушло десять лет колоссальных усилий. Почти 20 лет потом я слышала комплименты от тех, кто видел эту необычную композицию, проезжая по Нагатинскому мосту.

И вдруг, когда я уже не работала, после 2000 года, в порыве бездумного уплотнения в ансамбль, вместо детского сада, втиснули, как чемоданы на обеденный стол, два корпуса по 22 этажа! Весь силуэт оказался испорчен! Мне было очень больно.

Справедливости ради надо заметить, что наша ступенчатая застройка все же оказала положительное влияние на деятельность ряда московских архитекторов.

 

 

Вот так я проектировала и строила жилье. Общественных зданий по индивидуальным проектам построить удалось до обидного, мало. Зато почти 50 лет, начиная с 1953 года я вместе с другими авторами “Кохинора и Рейсшинки” писала и исполняла песни, в которых мы лихо высмеивали промахи и недостатки в строительстве Москвы, “пытались повлиять на белый свет посредством сатирического пения”.

Пели на 3-4 голоса. Наши прекрасные музыканты инженер А. Хейфец и архитектор И. Покровский держали очень высокую планку, а голосистые участники вкладывали всю душу в исполнение. Недаром Леонид Осипович Утесов как-то резюмировал после концерта:

“Если бы вы так строили, как поёте!”
Однажды нас за кулисами навестил Аркадий Райкин и тихо с горечью произнес: « Ребята! Какие вы счастливые — можете петь, что хотите!»

Однако петь мы могли далеко не везде. С 1963 нас года не пускали на ТV и те, кому положено, не раз доходчиво предупреждали, что мы должны выступать только у себя в Доме архитектора или в других Домах творчества. Зато уж в этих домах: в ЦДРИ, ученых, композиторов, журналистов, литераторов, причём в разных городах Союза, мы выступали многократно и всегда с успехом. До сих пор все, кто слышал “Кохинор и Рейсшинку” вспоминают о них, как о глотке свежего воздуха в эпоху застоя.

Нам эта “вторая” жизнь, которую мы называли “Сорок лет на сцене без гонорара!”, здорово помогала переживать все неприятности “первой”. К тому же за долгие годы мы отточили язык стиха, правили тексты друг друга. Результат сразу проверялся на зрителе. Так что, если и не всему миру, то московской интеллигенции точно, “Кохинор и Рейсшинка” добавили немало приятных минут в жизнь.

 

Как вы стали детским писателем и когда пришла уверенность, что Ваши стихи – это не просто литературные упражнения для домашнего пользования?

 

Коллеги по работе много раз подбивали меня сочинять стихи для детей — им не всегда нравилось то, что они читали в детских книжках. Однако серьёзная мысль, что возможно это получится, пришла после того, как восьмилетняя дочь подруги заставила меня трижды прочитать стишок “Мадам КОЕ-КАК”.

Я стала потихоньку писать. Побороть неуверенность начинающего писателя помогли отзывы профессионалов. Например, детский писатель, ученик Корнея Ивановича Чуковского Роман Семёнович Сеф, которому я принесла свои стихи, воскликнул:

— Где же вы раньше были?

– Да вот, — говорю, — почти сорок лет занималась другим”.

Он тогда порекомендовал мои стихи в газету “Пионерская правда”, где напечатали стишок “Страшная месть”.

Другой профессионал направил мои работы в журнал “Колобок”, где в 1986 году напечатали “Невесомость”. В “Костёр” взяли сразу целую подборку. Потом в издательстве “Мелодия” появились первые песни на мои стихи. Так всё началось.

 

Как рождаются стихи для детей? Есть ли у вас самое любимое?

 

Трудно сказать как. Иногда стихотворение является на свет из забавной мысли, иногда из удачной первой фразы. Иногда строчки растут, а потом неожиданно выруливают совсем в неожиданную сторону. Например, стишок “Крохотный мальчик” начался с желания описать, как очень маленький мальчик дает крошку малюсенькой птичке. Но благодарность птички росла, росла и сделалась такая большая, что сам мальчик от этого немножко подрос! Просто не мог не подрасти!

 

Крохотный мальчик

 

Крохотный, крохотный мальчик

Для крохотной, крохотной птички,

На крохотном, крохотном блюдце

Вкусную крошку принес.

Птичка сказала: - Спасибо!

Большое, большое спасибо!

Такое большое спасибо,

Что мальчик немножко подрос!

  

Я очень люблю этот стишок.

 

Вы участвовали в создании кукольных спектаклей в театре Образцова. Расскажите, пожалуйста, как это было.

 

Сергей Владимирович Образцов любил бывать на концертах “Кохинора и Рейсшинки”. Однажды он пригласил членов нашего авторского коллектива и предложил написать новую пьесу для его театра. Тема — рядовая передача московского телевидения, естественно с юмором и пародией. Это был совершенно новаторский спектакль. Сцена изображала экран черно-белого телевизора, цветного тогда не было. Все куклы выдерживались в соответствующем цвете и масштабе, так что для крупных планов были изготовлены громадные серо-голубые головы ведущих и большие фигуры.

Мы писали отдельные интермедии, из которых и состоял спектакль. Работать с Сергеем Владимировичем было интересно и весело, но очень трудно. Сегодня он что-то одобрял, завтра мог это же разнести в пух и прах, при этом приговаривая:

— “Только дурак не меняет своих мнений”! Так что вариантов интермедий мы написали великое множество, а из четырех авторов до конца работы дошли только двое – я и Ан. Шайхет, остальные отпали.

Я написала сцены с перчатками, пельменями, Тяпы и Ляпы да две песенки, звучащие в начале и конце. Мелодии к ним как-то сами собой складывались в голове. Про одну Сергей Владимирович сначала решил: - “Ваш голос и запишем”. Но потом все-таки передал исполнение Зиновию Гердту. Спектакль “Говорит и показывает ГЦТК” шёл в театре 14 лет, начиная с 1972 года. Параллельно мы сочинили несколько интермедий для спектакля “Новоселье”, поставленного в честь переезда театра в новое здание на Садовом кольце.

С лёгкой руки Сергея Владимировича мы потом вместе с М.М. Бартеневым написали пьесу для дошколят “Здравствуйте”, которая до сих пор идёт в разных кукольных театрах страны — от Рязани до Камчатки.

 

Часто ли Вы встречаетесь с юными читателями. Какие в них произошли перемены по сравнению с их сверстниками советского периода?

 

 

Вы не учли, что в советское время я с читателями не встречалась. Но полагаю, что дети на таких встречах были бы примерно такими же, как сейчас.

 

Как Вы относитесь к стихам-наставлениям, стихам-поучениям?

 

Думаю, что детская литература должна воспитывать в детях самые лучшие качества, помогать растить из каждого настоящего человека. Но это должна быть художественная литература, а не просто рифмованные правила жизни и поведения. Через образы, через какие-то жизненные ситуации, иногда от противного, но не в лоб, таких поучений ребенок получает достаточно от других.

 

Кто Ваш любимый детский писатель и кого из современных детских писателей вы бы особо выделили и рекомендовали для семейного чтения?

 

Мне очень близки по духу произведения Самуила Маршака и Бориса Заходера. Я выросла на стихах Маршака, Чуковского, сказках Пушкина и лучших стихах Барто и Михалкова, помню их наизусть.

В последние годы появилось целое новое поколение детских поэтов, которых, наконец, стали замечать издательства. Так что если родители для семейного чтения выберут, кроме таких уже известных авторов как Михаил Яснов, Андрей Усачев или Виктор Лунин, стихи двух ярославских красавиц Анастасии Орловой и Юлии Симбирской, Анны Игнатовой из Петербурга, или москвички Натальи Волковой, то они не ошибутся. И, конечно, это далеко не всё.

 

 

А теперь предлагаю прочитать замечательные стихи Риммы Алдониной.

 

Бегемот решил худеть

 

Раз Бегемот решил худеть:
- Ну, а куда живот мне деть?
А ноги, толстые, как пни,
Как могут похудеть они?
- Ты подари живот Слону, -
Сказал ему знакомый Гну, -
А ноги выменяй с Жирафом!
- И стану… бегающим шкафом?
Умрет вся Африка от смеха:
- Смотрите шкаф бежит!
Потеха!

Нет, знаешь, Гну, что я скажу,
Я лучше толстым похожу.

 

Король Густав

 

Король Густав в вечерний час
Задумался однажды:
- А не пора ль издать указ,
Чтоб был счастливым каждый?
Ведь, если счастлив мой народ,
То бунтовать он не пойдет,
Не будет террористов...
Позвать ко мне министров!

- Министры, слушайте меня!
Не повторяю дважды!
Пусть станет с завтрашнего дня
Счастливым житель каждый!
Не станет, я вам не прощу!
Да я три шкуры с вас спущу,
Ждет каждого расправа,
Вы знаете Густава!

Премьер министр сказал: - О КЕЙ!
Мы все исполнить рады!
Но надо бы узнать точней,
Что им для счастья надо.
Один захочет "Мерседес",
Чтоб ездить за дровами в лес,
Другой - хорошую свинью,
А третий - новую семью!

Но я комиссию создам;
Что хочет каждый житель,
Узнаем и доложим Вам,
Вы только подождите!
Король сказал: - Спасибо, друг,
Побольше бы подобных слуг!
Потом зевнул: - Пойду, вздремну...
И отошел ко сну.

Прошли года, прошди века,
Указ не действует пока.

 

Шляпка королевы

 

Расхвасталась Муха
В мушином собрании:
- А я у самой
Королевы Британии
На шляпке сидела!
У самого ушка!
И пела ей на ухо,
Словно подружка!

Но мухи ответили
Очень сурово:
- И чем тут гордиться?
И что тут такого?
Мы все так сидели,
Кто справа, кто слева.
Вот если б гордилась
Тобой королева!
Хвалила бы то,
Что ты на ухо пела...
А так, не жужжи,
Помолчи,
Надоела.

 

Одинокая прогулка короля

 

Величество, вздохнув, сказал Высочеству:
- Ах, как тоскую я по одиночеству!
Я шага не могу один шагнуть!
Придумайте, мой друг, хоть что-нибудь.
Высочество ответил: - Я посмею
Вам предложить прогулку по аллеям;
Там, в глубине заброшенного парка
Так тихо, и не холодно, не жарко.
Величество в восторге: - О! Прекрасно!
Но я пойду один! Надеюсь, ясно?

Король идет, листвой зеленой скрытый.
Идет один, он, наконец, без свиты!
Лишь кто-то впереди пылит немножко:
Там сторож второпях метет дорожку,
Да шевелятся ветки близ фонтана,
Там под кустами ползает охрана,
Да две служанки, прячась за кусты,
Несут складные стулья и зонты,
Да позади Высочество хромает,
(А может позовут его, кто знает?)
Да вдоль дорог, укрывшись за дубы,
Стоят солдаты, молодые лбы,
Оружие позвякивает гулко...

Ну, очень одинокая прогулка!

 

Нашли кота

 

В Орехове-Борисове
Сегодня суета,
В Орехове-Борисове
Мы вдруг нашли кота!
Сидит пушистый шарик,
Ну, до чего хорош!
Усатый он и рыженький,
На солнышко похож.

Как я просила: - Мамочка,
Возьмем его домой!
Как я просила: - Мамочка,
Пускай он будет мой!
Не надо в День Рождения
Подарков и конфет,
Пусть будет кот! Но мамочка
Сказала твердо: - Нет!

Но отвернулась мамочка
На парочку минут,
А я кота за пазуху:
- Сиди тихонько тут!
И он, такая умница,
Как сувенир немой,
Не пикнул, не царапнулся…
И мы пришли домой!

А дома, кто же выбросит
Котенка на мороз!
Шумела, правда, мамочка,
Но как-то не всерьез.

 

Три верблюда

 

На гладкой розовой скале
Стояли три верблюда
И думу думали во мгле
Как им сойти оттуда.

Один сказал: - Я не пойду!
Другой сказал: - Я упаду,
Останусь лучше тут!
А третий спорить не хотел,
Он все хвостом вертел, вертел,
Вертел, вертел и полетел!
И улетел верблюд!

Но слухи с той поры идут:
- А может он был не верблюд?

 

Улитка вышла замуж

 

Слизняк позвал Улитку в жены,
Чтоб с ней в красивом доме жить.
Но дом свой, ловко закругленный,
Она с ним не могла делить,
В нем место лишь для одного,
И не поделать ничего!

Что может быть для брака хуже,
Она внутри, а он снаружи!

- Она меня не уважает!
Она в квартиру не пускает! -
Шумел обиженный Слизняк,
Браня Улитку так и сяк.

Улитка одинока вновь.
Слизняк уполз...
Прощай любовь!

 

Зубастая родня

 

Мистер Кроко Крокодил
Африканский сторожил.
На просторах Нила
Вилла Крокодила.

Мистер Алли Аллигатор
Ходит важный, как сенатор,
По дорожкам в скверике
Северной Америки.

Мистер Кай, сеньор Кайман,
Житель Амазонских стран,
С семьей гуляет дружно
В Америке, но в Южной.

И зубаста вся родня,
Алли, Кай и Кроко!
Мне не страшно, от меня
Все живут далеко.

 

Гласные

 

Жили были гласные
Друг с другом несогласные.

«А» немножко глуховата:
- А?! Погромче! А? Не слышу!!
  
«О» немножко грубовата:
- О! Оглохнуть можно! Тише!!

Буква «У» переживает:
- У-у-у, как шумно!
Шум ужасный!

Буква «Э» всех умоляет:
- Э-э-э, не ссорьтесь,
Все прекрасно!

Буква «Я» кричит: - Я знаю!
Я сейчас всех рассужу!

«И» смеется: - Сомневаюсь,
Извини-и-ите, погляжу.

Так и длится до сих пор
Несогласный разговор.

 

Материал подготовил редактор МТО ДА Игорь Калиш

Фотографии из архива Риммы Петровны Алдониной