Для детей дошкольного и младшего школьного возраста
Из цикла "Мышка Муся. Лесные сказки"
Я ТЕБЕ ЗАВИДУЮ
Одним пасмурным утром Муся гуляла по берегу пруда и встретила своего приятеля, лягушонка Квака. Тот сидел на большом плоском камне, выступающем из воды у самого берега. И на мордочке у него было выражение ещё более грустное, чем у серых туч над головой, готовых заплакать дождём. Квак уныло смотрел перед собой и даже не замечал Мусю, пока она не поздоровалась:
— Доброе утро, Квак!
— Ага, прям тако-о-е доброе… — протянул лягушонок.
— Ты чем-то расстроен? Что-то случилось? — участливо спросила Муся, подобравшись к самой кромке воды. Стояла тёплая погода, и замочить лапки было не страшно, скорее приятно.
— Да ничего у меня не случилось. У меня вообще никогда ничего не случается. Не то что у вас всех, — раздражённо ответил Квак. — Сижу тут, в тёплой луже, ем мух и мокну. А станет холодно — завалюсь спать аж до следующей весны. Вот и вся жизнь моя. Почему вам всем так везёт, а?
— Ну что ты выдумываешь, Квак, ни в чём нам особенно не везёт, мы самые обычные зверята. Хотя нет, везёт: мы же так хорошо дружим! Но ведь ты тоже наш друг, так что тут и тебе везёт, — попыталась Муся поднять настроение лягушонку. Но тот упорно твердил:
— Нет, вам хорошо. Лопушок умеет бегать быстрее всех в лесу и переодеваться на зиму в белый костюм. А я этого даже и не видел никогда, по рассказам знаю. Я же, как глупый рак, сплю зимой! Рыжуля по деревьям скачет и может разгрызть любой орешек, а мои челюсти только мухе и страшны. Крот роет подземные туннели, в которых кто угодно заблудится, а мои лапки — тьфу! Птицы вообще — по небу летают! А я от пруда далеко отойти не могу: засохну да и помру. Так мне и надо, неумёхе. Вы все такие красивые, пушистые, а я голый и противный, — и лягушонок жалобно всхлипнул.
Мусе стало так жаль бедолагу! Она немножко подумала, сморщив нос и шевеля усиками, потом решилась:
— Знаешь, я тебе об этом не рассказывала, а ведь совсем недавно мы с ребятами говорили о тебе.
— Я не удивляюсь и даже не обижаюсь, — равнодушно проговорил Квак, — конечно, вы сплетничали обо мне, раз уж меня с вами не было.
— Ну что ты такое говоришь, — возмущённо заморгала мышка, — как это «сплетничали»? Мы же друзья! И не обижаем друг друга, видимся или нет. Наверное, тебе слишком грустно, раз такие глупости лезут в голову: не можешь ты и вправду так думать о друзьях!
Лягушонок поднял голову, посмотрел на Мусю, вздохнул и согласился:
— Ладно, прости, это я зря. Но что же вы тогда обо мне говорили?
Муся почесала за ушком и предложила:
— А давай я нашу дружную компанию сюда приведу, чтобы каждый рассказал, о чём шла речь? Я быстренько, пока дождик не начался!
— Да нет, не надо всех собирать, я тебе поверю на слово. Ты же у нас хорошая, даже и не врёшь никогда, — и лягушонок приготовился слушать, подобрав поудобнее лапки.
Мышка уселась на большой лист лопуха, нависавший над водой, опустила в прохладную воду кончик хвоста и не спеша заговорила:
— Помнишь, на днях ты навещал свою тётушку на том берегу пруда? Так что наша компания собралась в этот день без тебя. Мы гуляли по поляне, болтали, играли — и кто-то из нас пожалел, что тебя с нами нет. А ёжик сказал, что ты счастливый, и он не только радуется за тебя, но порой даже немножко завидует. Например, он очень хотел бы поплавать по пруду на листике кувшинки, но слишком тяжёл для этого. А вот ты в любой момент можешь поиграть в пирата, капитана, путешественника на паруснике или на плоту. Рыжуля призналась, что она с детства мечтала плавать и нырять, но жутко боится воды, жуков-плавунцов и водомерок. К тому же с мокрым мехом она приобретает слишком жалкий вид. А у тебя такой красивый и блестящий плавательный костюм!
— Ну да, летом всех к водичке тянет, а попробовали бы спать без просыпу всю зиму, — проворчал Квак. Впрочем, мордочка его повеселела, и широкий рот, казалось, готов был вот-вот растянуться в улыбке.
— Вот как раз об этом заговорил Лопушок! — весело продолжала Муся. — Он заявил, что раз уж все делятся своими мечтами, то он тоже не останется в стороне. Знаешь, что наш зайчик, оказывается, любит больше всего на свете, кроме мамы и морковки? Цветные сны! Говорит, с радостью отдал бы свой белоснежный зимний костюмчик за удовольствие целую зиму смотреть приятные сны. Даже зажмурился, когда себе это счастье представил!
— Да, я за зиму много снов вижу, а самые необычные и интересные запоминаю аж до лета, — согласился Квак.
— Ну вот, а ты говоришь… А дядюшка Крот вздохнул, что мечтал бы хоть разок подпрыгнуть, как ты. Он считает себя неуклюжим, тем более что видит плохо — ему на поверхности земли неуютно. Он и с нами-то беседовал, выглядывая из своей кротовины. А ты, по его словам, ловкий и сильный. И я с этим согласна. У тебя же такие потрясающие задние ноги — прямо живые пружинки!
— Ну, уж ты-то, Муся, мне точно не завидуешь, — усмехнулся успокоившийся лягушонок.
Мышка смущённо поглядела куда-то в сторону и тихо проговорила:
— А ты не будешь смеяться?
— Да неужто есть во мне что-то, чего тебе не хватает? Скажи, смеяться не стану, — упрашивал Квак.
— Мне не хватает такого замечательного длинного и липкого языка, как у тебя. Мне летом комары порой так мешают спать своими песенками, так громко звенят у самой норки, что я бы их с радостью переловила и слопала!
Тут друзья посмотрели друг на друга и расхохотались, вообразив себе эту картину. А тучки в небе смеялись до слёз. И вскоре от тучкиных слёз по всей опушке выросли грибы.
