В маленькую квартирку на первом этаже пришло туманное мартовское утро. С макушек деревьев  ветер смёл следы недавнего снегопада, но на ветвях потолще ещё лежали небольшие сугробики. Землю укрывала высокая снежная перина. Весна была  только на календаре.

      Старенькая учительница надела своё лучшее, тёмно-синее с белым кружевным воротничком, платье и задумчиво сказала умывающейся кошке:

- Сегодня праздник, моя дорогая!

Достав из буфета парадный сервиз, старушка протёрла все чашки и блюдца чистым полотенцем, положила в вазочку нехитрое, купленное накануне, угощение. Кошка пристально взглянула на хозяйку.

- Это на всякий случай, - объяснила  та. - Пойдём завтракать!

      Вернувшись из кухни, учительница взяла с журнального столика книгу и устроилась в кресле. Книга открылась у неё на коленях. Между страниц лежала высушенная веточка мимозы. Старушка подняла  её узловатыми пальцами, приложила к щеке сплющенные пушистые шарики. Она очень любила мимозы, ей казалось, что с этими цветами в город приходит весна. Вчера по дороге за хлебом учительница зашла в цветочный магазин. Там продавались лилии, хризантемы, розы. В большом ведре стояли букеты бледных, почти прозрачных тюльпанов. Мимоз не было. А ей так хотелось купить себе хотя бы одну веточку, чтобы дом наполнился лёгким ароматом свежести, ароматом весны! Старческие ноги неуверенно ступали по скользкой дороге, и учительница не рискнула ходить по городу в поисках уличных торговцев. В этом году, впервые, восьмого марта у неё была только эта сухая мимоза.

      Кошка потёрлась о ноги хозяйки и побежала к двери: звала на прогулку. Учительница, взглянув на часы,  подумала и выпустила её. Кошка обернулась, мяукнула.

- Иди одна, мне сегодня не хочется, - сказала старушка.

Она снова взялась за книгу, однако вместо того, чтобы читать, смотрела поверх очков и думала о том, как велик и  ярок  раньше был мир. Когда заболел муж, и пришлось оставить работу, мир сузился до размеров этой квартиры и одного единственного близкого человека. А после его похорон совсем сжался, стал крохотным и морщинистым, как и она сама. Ей предлагали вернуться в школу.  Но старенькая учительница посмотрела в зеркало на свои глаза,  в которых раньше  всегда светилась радость.  Увы, теперь это были просто уставшие, помутневшие от старости  глаза. И она решила, что возвращаться не стоит. А сегодня ей вдруг очень захотелось туда, в большой мир. Старушка открыла шкатулку достала альбом с фотографиями.  Его обложка была обтянута полинявшей плюшевой материей, все фотографии аккуратно вставлены в прорези тёмно-серых картонных страниц и подписаны.  Впрочем, учительница и без подписей помнила каждого из своих учеников. Она переворачивала страницу за страницей, и память возвращала её туда, где она чувствовала себя нужной, где её окружали шумные, но такие замечательные, Толики, Людочки и Серёжи.

      А вот и фотография класса, в котором она семь лет работала классным руководителем. Взяв ребят после начальной школы, учительница не только преподавала им предмет, но и путешествовала с ними на теплоходе, ездила на Кавказ, побывала в «Артеке». Всем классом они переписывались с болгарскими школьниками, ходили в походы.

      По окончании школы её ученики разлетелись из маленького городка, но продолжали дружить и не забывали свою, теперь уже старенькую, учительницу.  С каждым годом встречаться становилось всё труднее, но  на День учителя и на Восьмое марта кто-нибудь из них обязательно находил возможность поздравить её. Так было всегда, но годы шли…

      За дверью мяукнула нагулявшаяся кошка. Хозяйка взглянула на часы, вспомнила, что давно пора обедать, и впустила её.  Та с любопытством заглянула в комнату.

- Знаешь, дорогая, обстоятельства порою бывают сильнее нас, - сказала ей старушка. Кошка понимающе мяукнула. Учительница покормила её, пообедала сама, посмотрела в окно.  Там ещё куда-то торопились редкие прохожие с  треугольничками  завёрнутых в газету цветов.

- Всё идёт своим чередом. Это неизбежно, - вздохнула старушка. Она поправила на полочке портрет мужа и  вспомнила про оставленный альбом.

      Начинало смеркаться. Учительница включила настольную лампу. Обстановка - письменный стол, лампа, наступающий вечер – напомнили ей, как раньше, вернувшись из школы, она садилась проверять тетради. В верхнем ящике стола до сих пор лежало несколько ручек с красными чернилами. Рука не поднималась выбросить. Учительница ещё раз посмотрела на снимок класса, погладила фотографию рукой и приложила  к глазам платок.

      Уже когда совсем стемнело, и она слушала по радио отрывок литературного произведения,  в дверь позвонили. Хозяйка маленькой квартирки на мгновение растерялась, потом заспешила в прихожую, открыла. За порогом стоял незнакомый молодой человек. Старушка вопросительно взглянула на него.

- Тамара Сергеевна, - сказал он, - здравствуйте, я Павел, сын Анатолия Жданова.

- Боже мой! – учительница всплеснула руками, - заходите, пожалуйста! Пойдёмте в комнату, - засуетилась она.

- Извините, не могу! – виновато ответил Павел.

- Я проездом, через полчаса поезд. Папа очень просил заглянуть к Вам.

Он протянул старенькой учительнице большой, шуршащий слюдой, букет мимоз.

- Они Вас помнят, поздравляют и очень извиняются, что не смогли приехать сами. Будьте здоровы!

И Павел торопливо вышел.

      На столе стоял освобождённый из слюдяного плена букет. Маленькая квартирка  на первом этаже наполнилась ароматом весны.  Старенькая учительница прижимала к груди небольшую карточку, на которой было написано «Живём с благодарностью в сердце», и улыбалась.