МОЯ  КРУТАЯ  МАМА                     

(Рассказ из детства 70-х)

У меня самая крутая мама. Столько разных случаев было…Да хоть вот про Наташку рассказать – не поверите.

С этой Наташкой – вот как было дело: ей на катке в лоб коньком засветили. Сильно. Как раз тот самый Славик на неё и налетел.  Рассек сильно, мы стоим, а глаза Наташке кровью так и заливает. - - Бежим! – кричу.

Мы с Иркой по асфальту на коньках, где лёд есть – там скользим, где нет –  так Наташку тащим, по воздуху. Жуть, я вам скажу. А Наташка ничего, молчит, не ноет. Понимает, что дело плохо. А их мамы дома нет. Никого нет. Мы к нам.

    Наша мама как глянула - охать не стала. Наша мама  – ого-го! Она очень находчивая и изобретательная – наша мама. Она сразу послала сестру мою, Дашку, ловить такси на перекресток. В морозилке была мороженая рыба, треска. Брикет в картонной коробке. Мама треску в пакет, пакет в марлю, и ко лбу. Наташка сидит, уже и не плачет, а только всхлипывает судорожно. А мы с Иркой по очереди держим. Пальцы уже отваливаются, так холодно держать. Мы по очереди. Наташка ничего, молодец, терпит. Мама быстро оделась, Наташку в охапку, марлевую повязку ей на лоб, сверху шапку –  и в больницу.
   Все хорошо кончилось Зашили. Но шрам остался навсегда. Иркина мама вечером пришла, совала маме деньги, но мы не взяли, конечно. Плакала, что девчонка со шрамом останется навсегда. Ирку больно выдрали.
  А вот еще один раз что было – это ваще.

 У Дашки есть подруга – Салага. Это дворовая кликуха такая. Салага со взрослыми парнями шляется. Наш папа ей объяснял, что салага –  младший матрос на судне, и должен всех слушаться. Но это не про Лариску. Курит. Шузы на каше, хаэр под тесёмку. Батник в облипочку, джины Леви Стаус... Очень хипповая герла. Слышала, как Дашка говорила один раз маме на кухне:

–  Предки Ларискины - переводчики посольские, они в загранкомандировках постоянно. Посольские – слово такое смешное, что они там солят - недосолят? У них жувачек…море! И мне иногда достается за сеструхой дожевать. Вот бабка за ней не следит совсем, боится хиппарей, корешей Ларискиных. Вообще не хочет ее воспитывать, только пугает, что все матери расскажет. А Салаге плевать. Хата свободна всегда, они у неё сейшены устраивают. Назовут мочалок из девятки и портвейн дрынчат. Гудят так, что дом ходуном. И бабка их стебается и надолго сваливает. А еще поют: «Нактом сели на диване, коромыслом смок висел»…

–  Бедная девочка. – похоже, мама по-настоящему её жалеет. – Кончай хипповать, Дарья. Худо будет, попомни моё слово. И что вы так разговариваете дико? Хайратник, прикид. Хайратник, между прочим, древнее изобретение славян, рабочего люда. Очельем называется.  Хочешь быть оригинальной – учи слова, вышедшие из употребления. Клички дикие какие-то: мазе, фазе, систер…Фу! Салага эта…

  Нет, в школе она – Лариска Словогородская. Только в школу она редко ходит, а в детскую комнату милиции –  часто. И ничего ей не будет. Потому, что мама и папа приедут, поговорят с кем надо,  и все быстро утихнет. У них все такое привозное, иностранное…

  Так вот. Эта Лариска Словогородская в прошлом году родила! В седьмом классе. Сечёте? Так-то. И наша мама принимала у неё роды.

   Я в ту ночь спала.

   Вдруг раздаётся телефонный звонок. Лариска звонит Дашке: начались роды. Она одна, бабушки нет, уехала в санаторий какой-то. Какой – не помнит. Помочь некому. Мама вскочила, схватила из шкафа чистые простыни, йод, бинты, всё что там было в аптечке у нас, и побежала к Лариске. Дашка говорит: и я с тобой! Но мама не взяла ее, одна помчалась. Мы остались дома переживать и у телефона дежурить.

–  Конечно ж бабка знала все. Поэтому и сбежала, – сказала мне Дашка.

– А рожать больно?

– А ты думала. Конечно больно.

   Я в ужасе. Я боюсь рожать. Ни за что не буду.

   А когда все закончилось, и Лариску с девочкой забрали в роддом, мама пришла домой усталая такая, счастливая, будто у это нее родилась живая девочка, и все нам рассказала.

     – Чего там, два с небольшим килограмма, малышка. Легко родила. Хорошенькая! Я её в чистую наволочку приняла, держу на руках, ждем «скорую». А девочка ручку свою нашла и давай кулачок сосать. Чудо. Очень красивенькая. Ангелочек. Хорошо, что я крови не боюсь. И этот прибежал, юный папа-херувим. Нашатырную ватку сидел  в уголке нюхал.

       Он быстро в армию сбежал потом - от пеленок подальше. ПТУ своё бросил. И мопед под окном у Лариски под брезентом ржавел, ржавел, пока его не украли совсем. А Лариску тогда на второй год в восьмом классе оставили.

        А еще моя мама бездомного от мороза спасла, минус 20 было. Уснул в сугробе. Но это совсем уже другая история.

Вы спросите, как сложилась судьба той новорожденной  малышки? Хорошо. Как в сказке. Вот как вернулись родители Лариски из командировки – назвали внучку Женечкой, удочерили и увезли её в Америку. Навсегда. Евгения - это значит  благородная.