Тихая песнь снегиря

- А ну-ка, ребята, - воскликнула Валентина Ивановна, - Кто мне скажет, каких птиц мы называем певчими?

- Которые поют, - важно ответил Игорёк.

- Молодец, Игорёк, - похвалила Валентина Ивановна, - А какие птицы поют, вы знаете?

- Соловей! – подпрыгнула от нетерпения Алёнка.

Вот так всегда. Я про соловья тоже знала. Только сказать не успела. А она – раз! И ответила. Выскочка, да и только.

- Канарейка, - сказала Иришка, - У нас дома в клетке жила. Пела так красиво: тю-тю-тю-тю-тю!

Иришка задрала голову, раскрыла широко рот. Замахала руками, изображая эту самую канарейку.

- Только потом наш кот Мурзик на клетку запрыгнул, лапой наподдал, клетка перевернулась, дверца открылась…

- Ну, а ещё? Ещё каких певчих птиц вы знаете? – бодрым голосом перебила Валентина Ивановна Иришку. И хорошо, что перебила, а не то Светка совсем бы разнюнилась. У неё и так вон губы все затряслись от жалости.

- Ещё жаворонок, - со знанием дела заявил Денис, он вообще у нас самый умный, - И дрозд. Вы слыхали, как поют дрозды?

- Я нет, - пропищал маленький Павлик, - Никогда.

- Это я песню такую пою, - пояснил Денис Павлику и тоже задрал голову вверх, как Иришка, - Вы слыхали, как поют дрозды, нет, не те дрозды, не полевые, а дрозды…

- Ну, хорошо, - перебила Дениса Валентина Ивановна. Видно уж, такое у неё сегодня выдалось настроение, перебивательное, - Может быть, ещё кто-нибудь каких-нибудь певчих птиц вспомнит?

И тут все начали наперегонки вспоминать: щеглов, зябликов, даже петухов и попугаев.

- Молодцы! – хвалила всех Валентина Ивановна, - Очень хорошо! Ну, а ты?

Она повернулась ко мне в ожидании ответа. Я сидела в углу и причёсывала куклу Зину. Что я могла сказать Валентине Ивановне? С соловьём меня опередила выскочка Алёнка. Канареек у нас дома никогда не было. Только рыбки. А от них вообще никаких звуков не дождёшься. Дроздов я ни разу в жизни не видела.

- Что ты нам скажешь? – не отставала от меня Валентина Ивановна. Она подошла совсем близко и склонилась, как плакучая ива, - Может быть, ты встречала певчую птичку в лесу? Или, допустим, в зоопарке?

Ну, допустим, в зоопарк я хожу, чтобы смотреть на слона. Как он обмахивается в жару своими огромными ушами. Скручивает кольцом хобот. Посыпает песком морщинистую спину. Ещё мне нравятся обезьяны. Особенно орангутаны. Они похожи на людей - рыжих и волосатых. Волосы у них растут везде – на спине, груди, руках, ногах, даже на лбу. Только вот орангутаны не птицы. И они не поют. Во всяком случае, я ни разу не слышала.

- Вспомнила? – наседала на меня Валентина Ивановна, - Может быть, в книжке читала, или на картинке, в энциклопедии…

- Снегирь, - буркнула я. Просто так, чтобы она отстала.

- Ха-ха-ха! – всезнайка Денис схватился за бока, повалился на пол и ногами задрыгал от смеха, - Ха-ха-ха! Снегирь! Где ты слышала, чтоб снегирь пел? Ха-ха-ха! То ли дело, дрозды! Вы слыхали, как поют…

- Давайте-ка собираться на прогулку! – спохватилась Валентина Ивановна.

И все тут же бросились в раздевалку – доставать из шкафчиков валенки, варежки и шарфы.

Потом мы два часа лепили снеговиков, катались с горки и строили снежную крепость. Достроить не успели, потому что Валентина Ивановна увела нас обедать. Потом был тихий час. Хотя, на самом деле, это только так называется – «тихий час». По правде говоря, он очень даже громкий. Все скачут на кроватях, вопят, Игорёк с Денисом играют в щелбаны, Светка рыдает, Павлик разговаривает сам с собой, Иришка поёт, как певчая канарейка.

Я лежу в кровати, у окна, и жду, когда все угомонятся.

Приходит Валентина Ивановна и велит всем срочно повернуться на бок и спать. И все тут же засыпают. Или, может быть, притворяются.

Я одна не сплю. Смотрю в окно. Вижу синее небо и маленький кусочек белого облака. Ещё ветку рябины с ярко-красными ягодами, припорошенными сверху белым снегом. Это очень красиво – синее небо, красные ягоды, белые облака и снег.

- Спи, - говорит мне Валентина Ивановна, - Закрывай глаза.

Я закрываю. Потом открываю. На ветке сидит снегирь. Красная грудка. Чёрная шапочка. Крылья с синим отливом и серая спинка. Снегирь открывает клюв и сидит так, задрав голову – совсем как поющая Иришка. Наверное, он тоже поёт свою снегириную песню. Только окно у нас в спальне закрыто – из-за мороза. И я ничего, ни одного звука, не слышу.

- А правда, что снегирь – певчая птица? – спрашиваю я вечером у папы.

- Конечно! – отвечает папа.

- А Денис говорит, что нет.

- Он просто снегириную песнь никогда не слышал. Она у него тихая, нежная. Вот такая.

Папа запрокидывает голову и начинает тихонько насвистывать. Мы с мамой сидим на диване и слушаем. У мамы подгорают котлеты. Мне давно уже пора спать. А папа всё свистит и свистит – тихо так, нежно.

Жалко, что Денис его не слышит. И все наши ребята тоже. А то бы они сразу поняли, что снегирь – самая настоящая певчая птица. Просто очень тихо поёт.