Подготовила Людмила Колесова

 

 

Татьяна, расскажите, как вы стали детской писательницей?

Написать книгу было моей мечтой с детства. Я всегда любила уроки русского языка и литературы, любила читать, мне легко давались огромные сочинения по 5-6 листов. Всегда вела дневник, много путешествовала и писала путевые заметки. Писательство для детей пришло в мою жизнь после рождения дочери и сына. Сначала это были небольшие заметки о них (в основном, юмористические), потом для них. Каждый день по дороге в детский сад дочка просила рассказать сказку. Я придумывала и рассказывала. А потом стала их записывать.

Но почему всё-таки именно детская литература?

Думаю, потому, что мой внутренний возраст колеблется между шестью и тринадцатью. Иногда я ощущаю себя младшеклассником, у которого тысяча вопросов к миру, а иногда подростком, у которого тоже тысяча вопросов, но другого рода. Наверно, в своих книгах я и пытаюсь на эти вопросы найти ответы.

 

Какие книги Вы любили в детстве?

Я читала взахлёб. Всё, что попадалось под руку, иногда совсем не детское. Помню, как в возрасте 10 лет прочитала «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого и очень впечатлилась. Обожала «Остров сокровищ» Стивенсона, детективы Агаты Кристи и Артура Конан Дойля. И, конечно, Кира Булычева.

Ваша дебютная книга «Сыщики с улицы Фламинго» вышла в издательстве «Аквилегия-М» в этом году. Расскажите, о чём она?

Это детектив для детей 9-13 лет. Главные героини – две подруги из маленького немецкого городка, которые расследуют загадочные происшествия. У одной из них, Надин, очень богатая фантазия, и она искренне верит, что «вся жизнь – и есть расследование». А её верная подруга Михи всегда готова это поддержать. Девочки ищут ответы на разные вопросы: например, куда пропал из закрытого дома любимый кот их директрисы, почему к пустой палатке на пляже собака приносит еду или что за имена в записке, найденной в клюве у железной птицы-памятника. Добавлю, что эта книга не просто детектив, в ней много и о дружбе, взаимопомощи, отношениях и семейных ценностях.

Какова история написания книги?

Сначала появился рассказ «Страшная тайна фрау У». Он стал победителем Гайдаровского конкурса 2020. Это меня вдохновило, и я написала ещё четыре рассказа, объединённых образами героинь. А потом рукопись нашла издательство «Аквилегия-М».

Недавно у Вас вышла книга «Брецель и тыквенные семечки». Как появился такой интересный персонаж, Брецель?

Да, действительно, книга «Брецель и тыквенные семечки» вышла в издательстве «Феникс-премьер». Брецель взялся из жизни. В Баварии, где я живу, без брецелей никуда. А уж тем более, если говорить о детях, для них это совершенно привычная еда, как, скажем, хлеб или сушки в России. Кстати, кафе «У Зайца», которое описано в книге, существует на самом деле, мы с дочкой часто туда ходили, и однажды, пока она жевала этот самый брецель, мне пришла в голову идея: он такой ладный, румяный – настоящий герой сказки.

Вы живете в Германии, каково это – быть русским писателем за границей?

Я переехала в Германию 9 лет назад. Но в семье мы говорим только по-русски, дети растут билингвами. Конечно, я иногда чувствую некий культурный вакуум, но онлайн-пространство с успехом это восполняет. Я могу слушать лекции, вебинары по литературному мастерству, общаться с коллегами-писателями, выступать онлайн. Единственное, не хватает библиотек и магазинов с большим выбором русских книг.

Поделитесь творческими планами? Что готовится сейчас к выходу?

В одном из издательств готовится книжка-картинка для детей 3+ под названием «Неколючие объятия» про маленького дикобразика, который очень любил со всеми обниматься. В другом издательстве художник уже рисует иллюстрации к книге про котёнка Лео, его приключениях и поиске дома. Книга будет для детей 6 и старше. Об остальном пока умолчу, но планов очень много. Есть готовая подростковая повесть и фэнтези-повесть для младших школьников, надеюсь, скоро и они найдут своих издателей.

Книги каких современных детских писателей Вам нравятся?

Очень люблю все книги Ксении Горбуновой и Анны Никольской. Для маленьких – книги Анастасии Орловой, для тех, кто постарше – школьные рассказы Дины Гербек. Обожаю Марию Парр, Нину Дашевскую, Лизу Томпсон.

Что для Вас – быть писателем?

Это то, что наполняет меня. Когда я пишу, я не замечаю, как бежит время. А ещё это возможность поговорить о чём-то важном, о том, что волнует, о сокровенных вещах.

А есть моменты, которые в писательстве Вы не любите?

Да, редактура. Когда я перевоплощаюсь в злого критика, который готов всё покромсать и позачёркивать. Но это тоже нужный этап, без него никак.

А ещё, конечно, ожидание. Сначала ответов от издательств, потом договоров, потом книги. К сожалению, авторам приходится быть очень терпеливыми.

Есть ещё что-то, помимо писательства, что Вас вдохновляет?

 

Я очень люблю спорт, это неотъемлемая часть моей жизни. Бегаю, занимаюсь танцами. А ещё очень вдохновляют путешествия и поездки в разные природные места. Мы живем в часе езды от гор и поэтому часто ходим в походы. Природа для меня – неисчерпаемый источник спокойствия и жизненных сил.

Ваши пожелания для маленьких читателей

Читайте больше. Вслух и про себя, с фонариком, в палатке или под одеялом (когда родители думают, что вы спите). Читайте, это одно из самых больших удовольствий в жизни!

 

Моркина Татьяна

Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

 

Вправо-вниз...

 

Что ж так шуметь? Будто звери в зоопарке. Честное слово!

Ещё два урока и свобода. Думать об этом, об этом. Не слушать эту кричаще-рычащую толпу.

Что это мешает целый день? Сил нет, как достало. А, попалась! Егор вывернул край свитера наизнанку и, словно вредное насекомое, ухватил двумя пальцами бирку. А где ножницы взять? Эх, придётся еще помучиться.

Придя домой, обнаружил, что никого нет. Вот повезло!

Можно заняться любимым делом. Вытащил из-под кровати коробку, разложился на столе. Никто не мешает, не лезет с дурацкими вопросами. Зачем тебе? Ты что, девчонка? Егор передразнил отца, сдвинул брови, выпятил живот.

Какой же рисунок сегодня выбрать? Задумчиво посмотрел на руки, потом – на деревья в снегу за окном. Скоро стемнеет.

Решено – чёрный! Белый. И серебряный. Но минимум миниморум.

По привычке обозначил форму подбородком. Будто очертил границы: вправо-вниз-влево-вверх. Когда он начал так делать в раннем детстве, мама пугалась. Сидят, скажем, книгу читают, а Егор головой – еле видно – раз-раз-раз. Мама сразу книгу – хлоп! И чтение заканчивалось. А он что? Ничего. Просто представлял, как бы закрашивал эту книгу по периметру, заливал цветом.

Лак, кисти – всё готово. Форма знакома, как свои пять...Егор хохотнул. А ведь и вправду, как свои пять пальцев.

Кажется, он даже начал напевать за работой. Увлёкся и, конечно, не слышал, как стукнула дверь в общем коридоре. Очнулся только, когда позвонили. Осторожно так. Не по-хозяйски. Значит, не родители и можно не убирать.

В глазок – светлый пшеничный пробор. Это ещё кто? А! Кажется, из класса, живёт на шестом этаже. Имя у неё ещё смешное – Светка Свечкина.

Открыл.

– Привет, – нерешительный взгляд, – я спросить хотела. У тебя листок с домашкой по русскому есть? Раздавали сегодня. Задевала свой куда-то.

– Сейчас.

Стараясь смотреть мимо, вышел, вынес листок.

– Сделать это и это.

– Понятно... ОЙ!

Егор вздрогнул. Свечкина не мигая смотрела на его чёрно-белые ногти. Вот чёрт, спалился!

– Это ты...это как?

– Никак! – крутанулся, убежал в комнату.

– Подожди... дай ещё посмотреть… Красиво же!

Молчание.

– Ну, покажи ещё, а?

– Тебе что, нравится?

– Конечно! А ты прям сам? – Светка шагнула в комнату и уставилась на стол. Всё, спалился окончательно!

– Ну сам, – он выполз и упёрся взглядом в сапоги Свечкиной. Ничё так сапоги. Только цвет непонятный. Он бы добавил определённости. А форма хорошая...

– Можно ещё посмотреть?

Егор с неохотой поднял руки.

Странная эта Свечкина. Посмотреть хочет. У него в семье никто не хочет. «Чтоб я этого девчачьего барахла больше не видел!»

– Ух ты... Это как сегодня за окном, да? Вечер, снег падает...

Как она так поняла? Егор решился-таки: взглянул. Какие глаза! Карие, но по краю ободок – зелёный. И вдруг он сразу увидел: майский цвет, луговой, с переходом в земляные, тёплые оттенки. Плавные изящные линии, никаких крутых поворотов...

– А ты только себе? Или другим тоже можешь?

– Ну, в принципе и другим. Могу.

– А мне?

Испуганным взглядом скользнул – в живот упёрся. А там две пшеничные косы заканчиваются. Такой весенний цвет. Мягкий.

– Не знаю...Ну, можно.

Это даже интересно, другую форму попробовать. Никогда не пробовал.

– Только с условием – перед завтра всё стереть! Идёт?

– Идёт.

– И ещё. Пока буду делать — не болтать! На вон, наушники надень.

Подбородком вправо-вниз-влево-вверх ...начали!

Светка послушно сидела в наушниках, правда, побоялась спросить, куда их воткнуть. Телефона у неё с собой не было, а беспокоить Егора она не решалась.

Через час всё было готово.

– Вау! – Светка с восторгом смотрела на зелёно-коричневые узоры. – И где ты так научился?

Егор вдруг почувствовал ужасную усталость. Вмиг зачесались шея, бок. (Чёрт, бирку так и не отрезал!)

– В общем, сегодня сотрёшь, да? – Он буквально вытолкнул девочку за дверь и плюхнулся на стул.

Фу-уф. Как это, оказывается, тяжёло – с клиентом. Для себя так не устаёшь. С другой стороны, всё новое – интересно! И глаза сразу стали ярче, засияли. Глаза...Он усмехнулся. С каких это пор он смотрит людям в глаза?

На лестнице раздались шаги.

Срочно всё убрать!

На следующий день Егора встретил в классе обычный гул. Глядя в пол, он прошёл к своей последней парте, уселся и открыл учебники.

Внезапно перед ним, словно из-под земли, выросла Рукавишникова.

– Слышь, ты... мне так можешь? Как у Свечки?

– Что? – Внутри всё оборвалось.

– Ну, ногти. Как у Свечки мне, можешь? Заплачу.

– Э...

Егор беспомощно открывал и закрывал рот. Они ж договорились! Но тут между ним и одноклассницей впорхнула сама Светка. И затараторила:

– Я никому, чесслово! Лиза просто сама вчера ко мне зашла, ну и увидела. А я всё стёрла – вот! – она вытянула руки с розовыми ногтями.

Как договаривались. Молодец! Но эта Рукавица...

– Лиза, ты, главное, наушники с музыкой возьми, – наставляла опытная Свечкина. – И вечером все сотрёшь...

– Как, уже вечером? – удивилась та.

– А можно мне? А нам? – раздалось сзади.

Новые рисунки. Новые цвета.

– Эй, в очередь, в очередь! – командовала Свечкина.

И он сдался.

– Ладно. Можно не стирать. Но чтоб не больше одной в день. Список напишите. И не кричите так! Голова раскалывается!

– А ну тихо! Развели курятник! – шикнула Светка.

Взглянул на Рукавицу. Синие глаза, глубокие, океанные. Плавают в них королевские рыбы. Загадочные, с золотыми плавниками... Вот оно!

Бросился зарисовывать прямо в тетради по математике, чтобы не забыть. А про бирку забыл. Которую со вчера так и не отрезал.

 

 

Из книги «СЫЩИКИ С УЛИЦЫ ФЛАМИНГО»

СТРАШНАЯ ТАЙНА ФРАУ У

 

Глава 1. Загадочная

Когда тебе одиннадцать, летние каникулы в родном городке могут показаться очень даже скучным мероприятием. Друзья и знакомые разъезжаются по морям. Любимая секция скалолазания закрыта. И вообще, такое чувство, будто всех пригласили на вечеринку, а про тебя забыли.

Но со вчерашнего дня всё по-другому.

Вчера я узнала, что Надин тоже остаётся в городе. Ура!

Надин — моя школьная подруга и соседка. Её семья живёт в небольшом бунгало в трёх минутах от меня. Когда говорят «бунгало», мне всегда представляются джунгли, дикие животные, тропические дожди — приключения, одним словом. Но по словам папы, в Германии так называют одноэтажные дома c плоской крышей.

Надин постоянно что-то придумывает. В прошлом месяце, например, ей в голову пришло смастерить НЛО. И мы, конечно, смастерили! Поместили фонарик между двух одноразовых тарелок и сфотографировали это сооружение в полёте (ну, полёт — громко сказано, на самом деле я его красиво запустила с крыши сарая, а Надин удачно сфотографировала). Фото послали в местную газету, и к нам даже приезжала журналистка с настоящим микрофоном. Я потом вырезала статью, она называется «Правда или утка?»

Теперь Надин решила стать великим сыщиком. И раскрыть парочку запутанных дел, пока остальные греют животы на море.

Каждый день мы встречаемся на крыльце моего дома и тренируем наблюдательность. Ведь именно это качество, по мнению Надин, очень нужно детективам.

— Откусите мой локоть, ты что, ещё спишь? — кричит подруга ни свет ни заря у меня под окном.

Колокол на кирхе только что пробил восемь. Я ещё и вправду не совсем проснулась, точнее, совсем не проснулась. А Надин, судя по голосу, уже готова к приключениям.

Мы с ней вообще, как плюс и минус, даже во внешности. Надин рослая и длинноногая — мне бы наоборот, всюду ходить со складной лестницей. У неё кудрявые волосы — у меня прямые. Она может говорить двадцать четыре часа в сутки, даже во сне, — я, наоборот, чаще молчу. Но мы всё равно лучшие подруги.

Я выползаю на крыльцо, и тренировка начинается.

Улица, на которой я живу, — самая спокойная в мире. Из происшествий у нас только упавшие раньше времени каштаны. Поэтому тренируемся на соседях.

Вот по дорожке к дому вышагивает старичок Штефан, ведя на поводке кошку Инди. Надин отводит от лица надоедливые кудряшки, впивается в соседа глазами и объявляет:

— Откусите мой локоть, если он не из булочной!

— Конечно, — хмыкаю я, — у него в руках бумажные пакеты!

— Нет! Когда он идёт из булочной, у него особая походка. Будто он при каждом шаге чуть взлетает.

— Радуется, наверно, что сейчас нальёт себе кофе и будет наслаждаться свежими круассанами.

Вот пробежал соседский пёс Коко. Надин прищуривается:

— Фрау Шульц сегодня опять не здоровится, видишь, Коко гуляет один?

— А может, он почуял кошку и вырвался? — робко предполагаю я.

И скоро следом за беглецом, голося на всю улицу, ковыляет его престарелая хозяйка, а где-то вдалеке слышится собачий лай. Похоже, Коко догнал очередную хвостатую жертву.

— А тут что скажешь?

К дому приближается другая наша соседка — фрау У.

— Ну! — закатывает глаза Надин. — Здесь не надо быть великим сыщиком, чтобы понять: она явно скрывает страшную тайну! Видишь, как злобно сверкают у неё за очками глаза!

Действительно, ни разу не видела, как соседка улыбается. И эта странная манера в любую погоду ходить в тёмных очках на пол-лица, закутавшись с ног до головы. Будто чехол на диван надели.

Мы провожаем фрау У взглядом, и я вздрагиваю от шума захлопнувшейся за ней двери.

— А это ещё что? — Надин указывает на бумажки, валяющиеся на земле возле мусорных баков загадочной соседки.

— Зачем тебе?

— А затем, что это улика! — Надин, как пантера, прыгает к крыльцу фрау У.

— Там, наверно, список покупок или билет в метро, — кричу я вслед.

Надин с добычей возвращается на наш наблюдательный пункт.

— Умоляю... по...точите, — как паззл, соединяет она два клочка бумаги.

— Поточите? — заглядываю я ей через плечо.

Минуту мы молчим и рассматриваем каракули.

— Помогите! — вырывается у обеих одновременно.

Надин вскакивает и начинает бегать туда-сюда.

— Я так и знала! Всё неспроста!

Её глаза сияют так, будто объявили, что каникулы продлятся ещё три месяца.

— Подожди-ка! — она лихорадочно пытается совместить другие два клочка.

— О-на дь...дья-вол!

— Что? — я тянусь к бумажкам. — Так и написано?

— Смотри сама!

Сомнений нет. «Она дьявол».

— Умоляю, помогите. Она дьявол! — шепчу я, и по спине у меня будто мышиная семья пробегает.

— Нельзя это так оставлять! Мы должны узнать правду! — кричит Надин.

Она такая: готова ввязаться в любую заварушку.

— Михи, не спать! — теребит меня подруга. — Нам нужен план!

Михи — это я. Вообще-то меня зовут Михаэла, но Надин зовёт меня так. Ну, Михи так Михи, мне не обидно.

— Какой ещё план?

— План расследования, конечно!

Похоже, каникулы обещают быть очень интересными.