В июльском номере журнала «Колокольчик», Челябинск, рассказ Светланы Сороки, стихи Татьяна Варламовой и Светланы Панковой, а также, по традиции, Нины Пикулевой

Главный редактор журнала Остап Давыдов

Куратор странички ТО ДАР Татьяна Шипошина

Татьяна Варламова

Облако

Пассажиры ремни пристегнули,
Я от страха зажмурил глаза.
Самолёт зажужжал, словно улей,
И, гудя, полетел  в небеса.

Приоткрыл левый глаз. Что за диво!
Ватно-белый пушистый ковер!
Это облако! Как же красиво!
Я c волнением щёки потёр.

Белоснежное облако рядом!
Я хочу в нем ладони согреть.
Полежать бы на облаке надо!
Прямо в небо с него посмотреть!   

- Нет, сыночек, - смеётся мой папа,
- Минус сорок сейчас за бортом!
Подожди, долетим до Анапы,
Там, у моря и ляжешь потом.

В небе холодно?! Вот небылицы!
Надо в шубе на облаке жить?!
Ой! Тут дырка! И можно свалиться!
Как же облако в небе зашить?

Светлана Панкова

Чёрное море

Море сине-голубое,
Нет тебе конца и края!
Я здороваюсь с тобою,
Ты мне радо, точно знаю!

Целый год я встречи этой
С нетерпеньем ждал — и вот:
Здравствуй, море! Здравствуй, лето!
Пролетел учебный год!

Ты под солнцем — голубое,
А в тени меняешь цвет...
Я, любуясь красотою,
На вопрос ищу ответ:

Почему зовёшься Чёрным?
Я не видел никогда,
Чтобы стала чёрной-чёрной
Бирюзовая вода.

Догадался! Жарким летом,
На песчаном берегу
Стану чёрного я цвета.
Всё, купаться побегу!

Светлана Сорока

Море и Габриэль

I

         Беленький гостевой дом с просторной террасой выглядел уютным и Саше понравился. Он располагался на небольшой живописной возвышенности. Вдалеке хорошо был виден величественный красавец Карадаг. А внизу за многочисленными магазинчиками шептало о чём-то своём голубое безбрежное море.

         Саше нетерпелось встретиться с ним, искупаться, позагорать. Она взглянула на родителей. Папа осматривался − рядом стояли две большие дорожные сумки. Мама склонила голову на его широкое плечо и казалась счастливой, но немного уставшей.

         − Ну что, − улыбнулась она, − чуть-чуть отдохнём − и на пляж!

         Отдыхать?! Сидеть в номере?! Когда вокруг такие красота и свобода!

         − Мама! – взмолилась Саша. – Можно мне на море?! Пожалуйста!

         − Одной? – встревожилась она.

         − Мне пятнадцать. И у меня телефон. А плавать я умею…

         − Пусть идёт, − вступился за отец. – Мы скоро подойдём… − И взяв тяжёлые сумки, он направился с ними к домику.

         Ранняя осень в Москве погодой не баловала. Серые, наползающие на землю тучи словно приглушали краски, и тёмно-зелёная листва на деревьях выглядела уставшей, тяжелой.

В Коктебеле всё было по-другому. Он поразил Сашу насыщенностью цветов. Ярко-голубое небо, сочная зелень, белоснежные лестницы. Саша спускалась к морю, и путь её пролегал мимо местных магазинов и лавочек. Товары в них также удивляли ярким многообразием. Морепродукты, лёгкая одежда всевозможных фасонов, бижутерия ручной работы. Возле одной из палаток с украшениями Саша остановилась. Её внимание привлёк плетёный кожаный браслет с ярко-оранжевой бусиной.

− Нравится? – спросила у неё продавщица. – Это сердолик.

Саша улыбнулась и машинально дотронулась до камня: он был не только ярким, но и тёплым.

Тёплым оказалось и море. Оно дружелюбно встретило гостью. Поблёскивало, дышало и приглашало искупаться. Саша с детства занималась плаванием. Но здесь не было дорожек и канатов-разделителей. Море поражало грандиозным размахом и свободой. Чистое голубое небо на горизонте сливалось с бирюзовой морской водой и казалось его безграничным продолжением.

Саша прошла немного по ласковому песчаному дну, а затем окунулась и с наслаждением поплыла…

Вдруг правую ногу обожгла резкая боль. Саша вскрикнула и поняла – медуза!

         - Осторожно, корнерот жалит! − оказавшийся рядом высокий темноволосый парень отбросил опасную зверюгу подальше от Саши. – Тебе лучше на берег. Может быть аллергия. Идти можешь? Давай я помогу. – В голосе незнакомца чувствовались искренние волнение и забота. Наверное, поэтому, когда он протянул Саше широкую загорелую ладонь, она доверчиво положила в неё свою.

         На берегу они познакомились.

         − Габриэль.

         − Саша, − представилась она и немного удивлённо протянула. − У тебя необычное имя.

         Габриэль улыбнулся.

         − Мама обожает Маркеса[1]. Они с папой − филологи. Приехали на конференцию в Волошинский дом. А ты здесь с кем?

         − С родителями. Папа – мастер спорта по плаванию. А мама просто меня воспитывает. И сейчас, наверное, сильно волнуется. Не успели мы приехать – я сразу на пляж. Пойду в номер.

         − Давай я тебя провожу, − Он с неподдельным беспокойством глянул на небольшой ожог на Сашиной щиколотке. И она улыбнулась, кивнула.

         Саша с детства привыкла быть сильной: ставить цели, побеждать. А с Габриэлем вдруг впервые почувствовала себя слабой. Но от этого почему-то не было стыдно, наоборот. Они неторопливо шли вдоль набережной, затем поднялись к магазинчикам… Саша снизу вверх смотрела на Габриэля, слушала его, улыбалась. Оказалось, он провёл в Коктебеле не одно лето. И очень к нему привязался. Увлечённо рассказывал ей о потухшем вулкане Карадаг, о прекрасных и таинственных Золотых воротах, об уютной Лягушиной бухте, и Саша даже не заметила, как они оказались возле белого домика с террасой.

         − Мы пришли, − чуть разочарованно констатировала она.

         Габриэль словно бы тоже не ожидал такой быстрой развязки.

 – Ну, тогда пока. Приятно было познакомиться…

− И мне. Пока.

  В дом Саша вошла немного расстроенная оттого, что он не спросил телефон.

В номере она перекусила, написала нескольким друзьям и стала звать родителей на море.

− Да, сейчас пойдём, − отозвалась мама. – Я посмотрела на карте, здесь поблизости замечательный пляж. Он, правда, платный, но зато есть шезлонги, кафе музыка…

− Не надо, − Саша покачала головой, − я нашла бесплатный. Там песчаное дно, чистая вода и красивые виды.

Родители возражать не стали, и вскоре они втроём отправились на море.

II

…− Я вижу, тебе понравился этот пляж?

Саша чувствовала, что найдёт его здесь, но всё равно вздрогнула от неожиданности. Габриэль появился внезапно, словно бы из самого моря. А сейчас стоял по пояс в голубой, отливающей перламутром воде и улыбался, радуясь встрече. Саша улыбнулась в ответ.

− Да, здесь красиво и виден Карадаг.

− А хочешь, я покажу тебе его с высоты птичьего полёта?

Саша кивнула. И на берегу познакомила Габриэля с родителями. Папа отнёсся к нему сдержанно. А маме он понравился. Не мог не понравиться!

Красивый, темноволосый, с огромными, как море, синими глазами, Габриэль держался воспитанно и благородно, словно герой из романов Грина.

Он привёл подругу к колесу обозрения. И когда они сели в покачивающуюся цветную корзину, Саша вдруг вспомнила, что ужасно боится высоты. Габриэль будто почувствовал это. Осторожно взял её за руку и ободряюще улыбнулся.

         − Не бойся.

         Сердце стучало. Ей было страшно даже пошевелиться, не то, чтобы посмотреть вокруг или вниз. Но Габриэль крепко, надёжно сжимал её ладонь, и постепенно страх отступил. Она огляделась, и ей открылась удивительная панорама: напоминающие разноцветный ковёр постройки, безбрежное синее море, загадочный, уходящий в небо Карадаг. Саша остановила на нём взгляд: потухший вулкан был неровным, с необычными причудливыми выступами.

         − Очертания скалы, − пояснил Габриэль, − напоминают профиль Волошина. Поэт это знал и даже писал об этом в стихах.

         Колесо поднималось всё выше и выше. К самому небу. С моря вдруг подул лёгкий ветерок. И Саше на мгновение показалось, что нет вовсе никакой кабинки. Только лёгкость и свобода, свобода и счастье! Это были незабываемые ощущения. Их ей подарил Габриэль.

III

         Они общались уже неделю. И никогда не договаривались о встрече. Но Саша знала, что если она придёт на море, то обязательно встретит там Габриэля.

         После пляжа они гуляли по набережной, заходили в кафешки, держались за руки, смеялись, дурачились, болтали о разном… А вечером Габриэль провожал Сашу до белого домика с террасой.

         − Ну что, пока тогда, − говорил он ей, как в первый день их знакомства.

         Саша улыбалась, кивала.

         − Пока.

         Но в этот вечер всё было по-другому. Габриэль выглядел взволнованным, словно бы на что-то решался. Неподалеку от Сашиного дома, он вдруг остановился, взял её за руку и, развернув к себе, негромко сказал:

         − Пойдёшь со мной завтра в Волошинский дом. Я хочу тебе кое-что рассказать.

         Сашино сердце сильнее застучало в груди. Они столько раз гуляли вместе, по-дружески весело и интересно проводили время. А сейчас… ей показалось − он приглашал её на свидание!..

IV    

Саше не спалось. Она встала рано. Выпила коктебельского чая с чабрецом и розой.

Уложила феном светлые волосы до плеч, чуть подкрасила длинные густые ресницы. Спорт обязывал носить шорты и брюки. Сейчас она надела короткую джинсовую юбку и лёгкую белую тунику.

В комнату заглянула мама.

− Ему понравится! – одобрительно улыбнулась она. И чтобы не смущать дочь, скрылась за дверью.

Габриэль ждал Сашу на лавочке во дворе. А увидев, поднялся и негромко произнёс:

− Ты… очень красивая.

− Спасибо.

Он взял её за руку, и они отправились в путь.

− Я хочу показать тебе Дом Поэта. Как и Карадаг – это сердце Коктебеля. Саша кивала, слушала, а Габриэль рассказывал. Он часто бывал здесь с родителями и немало знал о Волошине и его времени.

Дом с готическими окнами и убегающими вверх лестницами возвышался в центре набережной. Ребята вошли в ворота и оказались в уютном дворике. В центре располагался памятник поэту, а в тени невысоких раскидистых деревьев прятались деревянные лавочки. Музей работал, но сейчас на территории было безлюдно, спокойно и тихо.

Габриэль потянул её к одной из скамеек.

− Давай посидим, − немного взволнованно предложил он.

− Давай, − Саша кивнула. − Здесь очень уютно.

− Этот дом любили, − сказал Габриэль. −  И в Коктебеле сложились многие пары. – Он смутился, замолчал на мгновение, а затем всё так же взволнованно продолжал. – Экскурсовод однажды рассказывала, что Марина Цветаева обещала быть верной тому, кто угадает, какой у неё любимый камень. И её будущий муж Сергей Эфрон угадал  – подарил ей сердоликовую бусину…

Они сидели совсем близко друг к другу. И Саша слышала биение его сердца. А может быть, это стучало её собственное.

− Ты мне очень нравишься, − выдохнул вдруг Габриэль. – Надеюсь, я угадал! – Он протянул Саше небольшую картонную коробочку.

Она открыла и застыла поражённая – в ней лежал тот самый кожаный плетёный браслет с ярко-оранжевой бусиной.

Сердце стучало, как сумасшедшее! Такое могло случиться только в сказке или романе Грина.

Но пальцы машинально сжимали сердолик. Он был тёплым… Как и его губы…

V

Последняя неделя в Коктебеле выдалась яркой, насыщенной. Незабываемой. Габриэль и Саша все дни проводили вместе. Им словно хотелось надышаться друг другом – ведь время неумолимо бежало вперёд.

Пришла пора расставаться. Саша плакала, Габриэль грустил. Перед отъездом он познакомил её с родителями. Габриэль был похож на отца – высокий, статный, и только глаза были мамины. Их семья жила в Питере.

А Саша с родителями уехала в Москву.

Они обменялись электронными адресами, нашли друг друга в социальных сетях. И переписывались, много, часто. Но иногда Саше становилось грустно. Тогда она доставала его подарок. От небольшой сердоликовой бусины веяло теплом Коктебеля. И Саша верила: они с Габриэлем ещё обязательно встретятся.

[1] Габриэль Гарсиа Маркес – колумбийский писатель-прозаик, журналист, издатель и политический деятель

Поздравляем авторов с публикациями!