В первый выпуск за 2025 год журнала «Простокваша» (Волгоград) вошли произведения авторов ТО ДАР Людмилы Ткаченко, Ольги Алёнкиной, Светланы Сороки.
Куратор странички ТО ДАР Ната Иванова
Людмила Ткаченко.
Асташка
За ужином папа сказал:
‒ В воскресенье идем в парк! ‒ и тут же (я даже «Ура!» крикнуть не успел) добавил: ‒ Но! Через математику!
Упс! Миссия сразу стала невыполнима. Все эти сложения-вычитания... Я даже подумал: «Ну и ладно! Ну и не нужен мне ваш парк!»
Но сразу же подумал опять: «А новый аттракцион? Да про него весь класс гудит! Один я не гудю... не гужу...» Эх, ради такого дела... Где там эта задача?
– Костя на обед съел три котлеты, а на ужин ‒ на две больше! Сколько всего котлет съел Костя? – прочитал я и со злостью отшвырнул учебник:
‒ Обжора! И как в него столько влезло?
‒ Легко!
Я подскочил чуть не до потолка. Ещё бы! В комнате-то я был один! Тогда кто говорит?!
А говорит... Ничего себе! Лохматый белобрысый мальчишка! Сидит себе на книжной полке и ногами болтает. Ростиком с соседского кота.
Но я не заорал. Я даже не подумал: «Не может быть!» Я просто молча таращился на человечка, а потом спросил:
‒ Костя?!
Глупость, конечно, но больше-то вообще ничего в голову не приходило.
А белобрысый ножками от смеха задрыгал:
‒ Не-а, Асташка я. Домовой. Временно ваш. Прежнего-то старые хозяева с собой забрали. А дому без домового никак... дом без домового ‒ сирота. Так мой дед меня к вам и отправил. На «пока». Пока насовсемошнего не найдут. Я-то ещё не дорос, домовёнок только. Так что там с котлетами?
‒ Ничего, ‒ ошалело помотал я головой. ‒ Это ненастоящие котлеты, это задача такая...
Асташка важно прошёлся по столу:
‒ Эх ты, задачи надо решать эмпирическим путём!
‒ Чего-чего? ‒ опять вытаращился я. ‒ Ты давай по-человечески говори! Я по-вашему, по-домовёнскому, не понимаю!
‒ Это по-научному, ‒ насмешливо фыркнул домовёнок. ‒ То есть опытным путём. В общем, тащи котлеты. Сейчас объясню!
Я побежал на кухню и с радостью обнаружил, что к ужину бабушка как раз их и нажарила. Асташка потёр ручки:
‒ Та-а-ак, вот три котлетки, которые Костя съел на обед. А вот ещё две...
Котлеты исчезали со сковороды одна за одной со скоростью звука. Наконец была проглочена последняя.
‒ Ну! ‒ не выдержал я. ‒ Что там с твоим... эмпирическим путём?
Асташка облизнулся:
‒ Не успел посчитать – очень вкусно было!
Я сжал кулаки:
‒ Сейчас ты у меня... эмпирическим путём... получишь в глаз!
Асташка фыркнул и исчез. Зато на пороге появилась растерянная бабушка:
‒ Кирюша, ты не знаешь?.. Куда-то котлеты подевались...
И тут она увидела пустую сковороду. У меня в руках. Мне захотелось провалиться.
‒ Что-то я так проголодался, ‒ залепетал я. ‒ А котлеты, бабулечка, они это... такие вкусные!
‒ Ты съел восемь штук?! ‒ изумилась бабушка.
‒ Запомнил? Восемь! ‒ раздался где-то над ухом смешок домовёнка.
Бабушка, качая головой и бормоча что-то себе под нос, вышла из комнаты. Вскоре хлопнула входная дверь.
‒ О! В магазин пошла! ‒ прислушался Асташка и весело хихикнул. ‒ Ну всё, теперь тебя закормят! Голодный внук ‒ кошмар любой бабушки!
‒ Голодные родители, ‒ угрожающе прошипел я, ‒ кошмар любого домовёнка! Они скоро с работы придут. Отгадай, что папа сделает с тем, кто слопал его ужин?!
‒ Эй, эй, погоди! ‒ замахал ручонками Асташка. ‒ Про меня нельзя... никому! Нас никто не должен видеть! Знаешь, как мне от дедушки.... то есть это тебе от дедушки моего! Он... он тебя в таракана превратит, вот! – Домовёнок перевёл дух. – А ужин?.. Пошли! – И помчался на кухню.
Я за ним. А он уже носился ракетой и совал свой нос во все баночки и кастрюльки.
‒ Так-так-так, ‒ бубнил он, ‒ расстегай? Или мясо по-милански? А может, ростбиф?
И я вдруг поверил, что сейчас – оп-па! – и появится что-то очень вкусное.
– Что я тебе, джинн, что ли? – возмутился Асташка. – Даже не надейся – готовить будем сами. Омлет!
‒ Омлет? ‒ разочарованно протянул я. ‒ Всего-то? Родители не оценят!
‒ А если он будет по-индонезийски? ‒ подмигнул домовёнок и достал из холодильника десяток яиц. ‒ Давай из всех!
Я взбивал вилкой яйца с молоком, а домовёнок щедро сыпал в миску из разных пакетиков.
‒ Ты уверен? ‒ подозрительно пропыхтел я.
Но Асташка уже выкладывал смесь на сковородку.
А потом одновременно пришли бабушка, папа с мамой и соседка с Барсиком. Все они очень удивились, обнаружив меня на кухне (Асташка, конечно же, сразу исчез). И жутко умилились.
‒ Растёт парень! ‒ растрогался папа и храбро зачерпнул не очень аппетитное месиво.
И в ту же секунду с воплем выплюнул наш кулинарный шедевр на пол. На радость соседскому Барсику. Только от омлета кот, наверное, сошёл с ума. Потому что, жутко взмяучив, он пулей взлетел на шкафчик, а оттуда сиганул на голову маме. К сожалению, мама оказалась только что из парикмахерской, где ей за бешеные деньги сделали супер-пупер-причёску...
В общем, остаток вечера я провёл в углу.
Но хуже всего было то, что, несмотря на полный провал «омлета по-индонезийски», Асташка вообразил себя шеф-поваром. И стоило бабушке загреметь кастрюлями, как он тут же оказывался на кухне. Наше меню стало намного разнообразнее...
‒ Хм! Манка с огурцами? Котлеты с корицей? ‒ удивлялись родители. ‒ Креативненько...
Конечно же, «благодарность» за эти изыски доставалась мне полностью. Асташка же на все мои уговоры отмахивался:
‒ Ерунда, бабушка просто очень консервативна. Не надо бояться экспериментировать с приправами и ингредиентами!
– Но мы не хотим есть картошку с изюмом! – возмущался я.
– Не все эксперименты удачны! – ничуть не смущался Асташка, и на завтрак у нас был клюквенный кисель с ароматом селёдки.
А потом папа сказал, что вечером придут гости. И потряс ремнём перед моим носом. Я понял, что Асташку надо срочно... что?! Его нельзя запереть в шкафу, и на уговоры он не поддаётся...
– Хочешь побыть «портфельным»? – как можно веселее спросил я и распахнул ранец.
В школе Асташке понравилось: он покидался мелом, порисовал на доске и в тетрадках. А потом я сказал:
– Посиди немного в парте, я сейчас приду!
И сбежал домой. Я утешал себя мыслью, что это только до завтра.
Но назавтра меня отвезли к бабушке, потому что родители уезжали в командировку.
– Повезло тебе! – подмигнул папа. – Это ж целую неделю в школу не ходить!
Но я хотел в школу! Мне надо в школу! Но что я мог? Рассказать про Асташку? Да кто мне поверит? И Асташкин дедушка, он же меня – в таракана!... И я промолчал.
А через неделю я пришёл в школу и в качестве извинения засунул в парту котлету:
‒ Я не нарочно... честно!
Но через урок котлета по-прежнему была на месте. Я заволновался:
‒ Эй, ты чего? Говорю же, меня родители увезли!
Когда и после второго урока котлета осталась нетронутой, я испугался по-настоящему. И понёсся по классу, заглядывая во все парты:
‒ Асташка, котлета! Асташка, котлета! ‒ кричал я.
Ребята хохотали, а Ирина Михайловна меня поймала и строго спросила:
‒ Кто такой Асташка? Котёнок?
И тут я заревел в голос:
‒ Домово-о-ой!
И всё рассказал. Хоть и обещал никому и никогда...
Почему-то мне сразу поверили. Никто не назвал вруном и даже ни разу не хихикнул.
Все сразу стали искать домовёнка: под партами, на шкафу, в столе Ирины Михайловны, за шторами и даже за доской. Нигде! Тогда Лика Виноградова положила на стол учительницы пирожок:
‒ Это он твою котлету не хочет, потому что обиделся, а вот мой пирожок...
Через минуту на столе Ирины Михайловны была уже целая гора из бутербродов, яблок и булочек. Но Асташка всё равно не появился.
Я опять заревел. И девчонки вместе со мной. А Ирина Михайловна вытащила из общей кучи наполовину съеденный бифштекс:
– Чей?
– Мой, – опустил голову Мишка Пряников и забубнил: – Я не откусывал... это не знаю, кто...
Но его никто не слушал. Все смотрели на котлету – она была с апельсиновыми корками.
‒ Асташка! – я выскочил из класса.
И весь первый «В» за мной. Впереди всех мчалась Ирина Михайловна. Мы ворвались в столовую и заорали:
‒ Асташка!!!
– Асташенька, прости меня! – вопил я, бегая между столами. – Я не нарочно! Пойдём домой!
И весь класс кричал:
– Он не нарочно!
– Ладно, – наконец прозвучало около уха. – Так и быть. Но и ты не обижайся – не вернусь я к вам!
И тут все увидели Асташку – в поварском колпаке и с поварёшкой.
– Ой, какой холёсенький! – тут же засюсюкали девчонки.
Но домовёнок их не слушал, он стал объяснять:
– Скучно мне быть просто домовым, понимаешь? Я, оказывается, готовить люблю. У меня это... призвание! Так тётя повар говорит, Шура Петровна. А бабушка твоя меня на кухню ни за что не пустит. А вот Шура Петровна – она не такая. Она и завизжала-то всего один раз... Ну, и это... поварёшкой огрела... А так у нас с ней полное взаимопонимание: я ей помогаю, а она меня учит! Я теперь не домовой, я столовский! Ведь столовка без домового – сирота!
Ольга Алёнкина. Дядя Снеговик
Добрый дядя Снеговик –
Руки в рукавицах.
Воробьишка: «Чик-чирик!» –
На него садится.
Добрый дядя Снеговик
С рыжею метёлкой
Огорчаться не привык –
Держит нос морковкой.
Он стоит среди двора,
Светится от счастья.
От него его метла
Гонит все ненастья.
И приносят малыши
Для него конфеты,
И спешат карандаши
Рисовать портреты.
Добрый дядя Снеговик
Светится с портрета,
Словно в сердце у него
Расцветает лето!
Светлана Сорока.
Лавруша
В классе Лаврушу дразнили. Особенно усердствовал Герка Крюков.
− Лавруша – холодные уши! Из Лавруши мы сделаем суши! – донимал он его.
− Дурацкое у меня имя! – как-то раз, вернувшись из школы, пожаловался Лавруша маме.
− Почему? – удивлённо протянула она. – Очень даже красивое. Лаврентий! Ты знаешь, что «лавр» означает «победитель»?
Увы, для одноклассников Лавруша победителем не был. К нему приставали даже девчонки.
− Лавруша-хрюша! – ехидно смотрела на него Геркина подружка, Светка Гусева. Рослая, задиристая.
− Сама ты, − огрызался Лавруша и уходил.
Но однажды его существование стало совсем невыносимым.
В то утро ребята Лаврушу не трогали. Их волновала витающая в воздухе новость.
− У нас в классе новенький, − возбуждённо передавали они её друг другу. − Второгодник, двоечник, хулиган…
На лицах мальчишек появилась задумчивость, на лицах девчонок – любопытство и страх.
Наконец прозвенел звонок. И Мария Николаевна с новеньким предстали перед классом.
− Доброе утро, ребята, − начала учительница. − Знакомьтесь, это Василий Морозов. Поздоровайся с товарищами, Вася!
− Салют! – бросил рыжий неопрятный мальчишка и отправился в конец класса.
Морозов шлёпнулся на парту прямо позади Лавруши.
Мария Николаевна начала урок. Ребята склонились над тетрадями. И Лавруша тоже. И вдруг новенький больно шлёпнул его по лопатке.
− Эй, ты, как тебя, – нагло уставился он на обернувшегося Лаврушу. − Дай ручку!
Лавруша дал. Но учиться Морозов не собирался. А вместо этого упёрся ногами в Лаврушин стул. И, резко толкнув его, пригвоздил одноклассника к парте.
− Тесно мне, − с усмешкой объявил он. – Двигайся давай!
Жаловаться Лавруша не решился.
Впрочем, в тот день его не дразнили. Видя в новеньком лидера и своего конкурента, Герка вёл себя тихо. Они со Светкой стояли в углу, украдкой поглядывали на Морозова и негромко переговаривались.
Из школы Лавруша вышел без настроения. Стоял холодный сырой февраль. Дорожка была покрыта лужами и грязью. Одно радовало – она вела к дому. Лавруша хотел быстрей попасть туда.
− Эй! – вдруг раздалось за спиной.
Лавруша обернулся – за ним шёл новенький.
− Это у тебя собачкино имя? – издевательски поинтересовался он. − Лавруша, кажется? − Васька присвистнул: – Фьюить-фьюить-фьюить!
Лаврентий отвернулся и ускорил шаг.
Но Морозов догнал его, толкнул в спину, и Лавруша плюхнулся в вязкую грязь.
− Дурацкий у меня класс! – с порога заявил он маме.
− Что случилось? – глядя на перепачканые штаны и руки, взволнованно спросила мама.
Лавруша не стал рассказывать. Кинул в стирку грязные вещи и ушёл в свою комнату.
На следующий день он с тяжёлым сердцем снова шёл по знакомой дороге. Но в школе его ждал сюрприз: Морозова не было. Он то ли заболел, то ли прогуливал. А ещё в их класс пришла новенькая.
− Знакомьтесь, это Таня Большакова, − представила девочку Мария Николаевна.
Новенькая была на голову ниже девчонок из класса. Маленькая, хрупкая, голубоглазая, с длинными светлыми косами. Лавруша почему-то ужасно засмущался, когда она вдруг подошла к его парте и села рядом. Он не пытался заговорить с ней и даже дышать старался через раз.
Таня сама начала разговор.
− Как тебя зовут? − спросила она шёпотом.
− Лаврентий, − смущённо прошептал Лавруша.
− Ничего себе! – улыбнулась она. – Моего двоюродного братика тоже зовут Лаврентий.
− Здорово, − Лавруша невольно улыбнулся в ответ.
На перемене они разговорились. Оказалось, у них было много общих интересов: рисование, аниме. А ещё оба любили животных.
Таня рассказывала про своего питомца, озорного той-терьера по кличке Фунтик, и тут к ним подбежали Герка со Светкой. Лавруша напрягся.
− Жених и невеста! – съехидничала Гусева.
− А вы кто? – посмотрев на них так же насмешливо, осадила её Таня.
Всё-таки она была молодец!
Впервые за долгое время Лаврентий вышел из школы не один. Февральская грязь не портила настроения – рядом шла Таня. В розовом пальто, в вязаной шапочке. И с интересом слушала, как Лавруша рассказывал про своего кота.
Вдруг на их пути откуда ни возьмись возник Морозов.
− Лаврушка завёл себе подружку! − ехидно выкрикнул он и, словно грозовое облако, двинулся на ребят.
Таня испуганно сделала шаг назад – за спину Лавруши. Но Морозов своими длинными ручищами стянул с её головы шапку и швырнул в грязь.
В этот момент внутри у Лавруши всё опустилось, а затем бросилось в голову горячей волной. Он изо всех сил толкнул Морозова. Подальше от неё, от себя...
Васька беспомощно замахал в воздухе руками, стукнулся спиной о дерево.
− Псих! – злобно крикнул он Лавруше. – Получишь ещё! – Но подойти снова не осмелился.
Лаврентий поднял шапку и отдал подруге. Всю оставшуюся дорогу ребята шли молча.
Возле своего дома Таня спросила:
− Знаешь, почему моего брата назвали Лаврентием?
− Почему?
− «Лавр» означает «победитель». – Она улыбнулась. − И «Лавруша» мне тоже нравится. Лавруша, спасибо за смелую душу!
Она, конечно же, имела в виду сердце. Но слово «сердце» с его именем, к сожалению, не рифмовалось.
Поздравляем авторов с публикациями!
Комментарии (2)