«Сияние становилось ярче и ярче, но только после полудня путники подошли к высокой городской стене, сложенной из кирпича. Перед ними были большие ворота, окрашенные огромными изумрудами, сверкавшими так ярко, что они ослепляли даже нарисованные глаза Страшилы. У этих ворот кончалась дорога, вымощенная жёлтым кирпичом, которая много дней вела их и наконец привела к долгожданной цели».

А. Волков, «Волшебник Изумрудного города»

В детстве я мечтала оказаться в сказочном Изумрудном городе, пройти по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом, познакомиться с Элли и её друзьями. Потом мне захотелось исследовать путь героев романа Жюля Верна «Дети капитана Гранта», путешествовать по 37-й параллели южной широты, через Южную Америку, Австралию, Новую Зеландию. Уже во взрослом возрасте моей мечтой стало побывать в Венеции, так пронзительно красиво описанной в книгах Дины Рубиной.

Путешествие по страницам книг становится не просто знакомством с героями и сюжетом, но путешествием в буквальном смысле. Вслед за автором читатель следует из точки А в точку Б. Рассматривает достопримечательности. Узнаёт географические объекты. Столица или провинциальный городок (а может быть, деревня); горы или морской берег; жаркие тропики или арктические льды – зачастую само место определяет сюжет и диктует его рамки.

Меня всегда интересовало место. Тот антураж, на фоне которого разворачивается действие. Талантливо описанное место всегда манит и притягивает, заставляет погрузиться в него и почувствовать – даже если его не существует на самом деле и это только плод фантазии автора.

Иногда оно становится определяющим фактором сюжета, играет чуть ли не главную смысловую роль. Как, например, у Сэлинджера, в его романе «Над пропастью во ржи», таким смыслообразующим фактором становится Нью-Йорк и, в частности, зоопарк в Центральном парке.

Я побывала в Нью-Йорке 10 лет назад. Вместе с дочкой прошлась по тем местам, где бродил сэлинджеровский герой Холден Колфилд. И спустя несколько лет описала тот самый зоопарк в Центральном парке в своем романе «Утки на крыше»:

«Там у них зоопарк прямо в Центральном парке. Малипусенький – три с половиной клетки. А посередине – круглый бассейн, там морские львы, один совсем старый, слепой, прикинь. И никаких уток. Ни одной. Лично я не видела. Этот Холден что-то напутал».

Для меня, как для автора, это описание несло важный посыл. Беспокоивший Холдена вопрос – что происходит с утками в Центральном парке зимой – волновал и одну из главных героинь моего романа. Замёрзшие утки стали центральным образом книги, и мне надо было протянуть эту нить, от Нью-Йорка у Сэллинджера к моим героям. Поэтому я так много внимания уделила этим географическим реалиям.

А в повести «Ангел по имени Толик» местом действия стала московская коммуналка. Для меня было важно указать конкретные названия улиц и локаций: Кривоколенный, Мясницкая, Главпочтамт. Потому что это важно для сюжета и образов героев – передать атмосферу старой Москвы, уходящей натуры, насытить её знаковыми деталями.

Возможно, кто-то из читателей захочет, познакомившись с героями моей книги, пройтись по дворам, где они жили, своими глазами увидеть исторические здания Главпочтамта и по-китайски роскошного Чайного дома на Мясницкой. Но специально такой цели – рассказать читателям о московских достопримечательностях – я перед собой не ставила. Москва и её реалии здесь не самоцель, а лишь декорация, пусть и очень важная для сюжета книги.

Иногда, кстати, место действия бывает не конкретным, абстрактным – просто некий фон, на котором разворачиваются события. Какой-то город. Какая-то река. Читатель сам представит себе любой город, любую реку – для восприятия книги это не имеет значения. Так происходит в моей повести «Бублики для Боба». Я намеренно не указываю никаких конкретных географических реалий, имея в виду, что рассказанная в повести история семьи могла произойти где угодно и с кем угодно.

А бывает и так, что случайно указанное в тексте место на карте зовёт автора в дорогу. Например, в моём раннем рассказе «Здравствуйте, я ваш дядя!» фигурирует некий дядя Толя из Карпогор, который случайно перепутал квартиры и пришёл в гости к мальчику Костику (на этой путанице и основывается сюжет). Село Карпогоры находится в Архангельской области, на реке Пинега. Я там никогда не была и представления об этом месте не имела. Просто надо было куда-то поселить моего героя, я буквально ткнула в карту пальцем и попала в такое красивое название. Так и появились в рассказе Карпогоры – почти мифическое, сказочное место, где я и не думала когда-нибудь побывать на самом деле. Но вот по иронии судьбы совсем недавно меня пригласили выступить в Карпогорскую библиотеку – так вымышленная история вошла в мою реальную жизнь.

Но об этом – в нашем следующем репортаже.

Анна Вербовская