В жизни каждого человека есть свой дом детства. Такой дом был и у меня. Он остался в моей памяти навсегда.

Нас с братом на всё лето отправляли в деревню к дедушке с бабушкой. Приезжали и другие внучата. Всего детей было восемь: шесть внучек и два внука. Жили мы в большом частном доме, где был двор с цветами, погребом, курятником, сад и огород. В общем,  все как полагалось в сельской местности.

Помню одно удивительное лето. У деда был очень хороший сад. Он бережно ухаживал за ним, как за малым дитя. Особенно хороши были яблони.  Дед считал, что они привлекают в дом семейное счастье. В мае яблони цвели обильно. Пчёл было много. Дед приговаривал: «Будет пчёлка на цветке – будет и яблоко на столе».  К началу июня весь сад оделся в зелёный  наряд. В воздухе стояла свежесть молодых зелёных листочков. В июне начинала поспевать клубника и вишня. Дед запрещал нам бегать в сад и рвать не спелую ягоду. Да где там! Мы всё равно  бегали тайком и рвали. Но когда в саду стало всё поспевать, дед сам собирал и приносил к завтраку блюдо с клубникой или с вишней, ставил на стол и говорил:

 –  Вот и угощение поспело! Налетай!

 –  Спасибо! – громко кричали мы, налетая на ягоду.

 –  Ничего не стоит, с вас копейка на лето!

Это была любимая поговорка деда. Он всегда так говорил, когда нас чем-то угощал.

Бабушка частенько нас баловала другим угощением. Она резала на куски белый воздушный хлеб, взбрызгивала его водой и посыпала сахаром. Было такое наслаждение! Никогда не забуду вкус этого хлеба. Это был хлеб нашего детства. Мы запивали его парным молоком. На губах оставалась белая молочная пенка, и мы смеялись друг над другом, слизывая эти молочные усы.

Дед был очень интересным человеком. Он знал много примет и традиций русского народа.

Помню 2 августа – Ильин день. Дед сел на крыльцо, собрал нас внуков возле себя и начал рассказывать: «Август пришёл, всего вдоволь. Поговорка есть такая: «Что август дал, тем и живёт мужик весь год». Сегодня праздник Ильи-пророка. Купаться на речку больше ходить не будем, потому что Илья в свой праздник остужает воду. Но если пойдёт дождь, это хорошо, значит, урожай богатый будет. Умыться дождевой водой – весь год здоровым быть. Так что внуки мои следите за дождём». Мы весь день смотрели на небо и ждали, когда же набегут тучки и пойдёт дождь. Ближе к вечеру дождь всё-таки пошёл. Вся наша семья вышла во двор. Мы дети бегали с криками радости под дождём, подставляли ладошки, собирали дождевые капли и умывались. Дед смеялся над нами и приговаривал:

 –  На здравие! На здравие! На здравие!

 Август удивительный месяц. Это время сбора урожая. Дед говорил: «Пришла собириха и припасиха». Наступил день Яблочного Спаса. Всей семьёй мы пошли в сад собирать яблоки. Сад благоухал медово-яблочным ароматом. Пчеловоды собирали последний мёд в ульях. Воздух был настолько пропитан запахом яблок, мёда и свежестью, что дышать им было одно удовольствие. Взрослые собирали яблоки с деревьев и складывали в корзины. Мы дети собирали те яблоки, которые уже упали. Мы ползали по траве, кто быстрее найдёт яблоко, и тоже складывали в отдельную корзину. Это была для нас и работа и радость.

 –  А ну детвора налетай на яблоки! «Яблочный спас – ешь сейчас и про запас». «Одно яблоко в день – и доктор за дверь»! – приговаривал дед.

Мы хрумчали яблоками, выбирая покрасивее, да повкуснее.

 –  Эх, треск то какой за ушами! Вот так яблочки! – смеялся над нами дед.

Мы прислушивались, и нам действительно казалось, что это не яблоки хрустят, а за ушами у нас трещит. Когда все яблоки были собраны и уложены в корзины, дед говорил:

 – Теперь внученьки мои подходите к яблоне, обнимайте её и просите красоты и свежести. Так на Руси повелось, что только на Яблочный Спас яблонька может поделиться своей красотой с девушкой.

Мы девчонки обнимали яблони, прижимались щекой к шершавому стволу, и просили по-детски, кто что хотел.

Антоновские яблоки бабушка всегда мочила. В погребе стояла большая бочка. Бабушка мочила яблоки по своему рецепту: с мёдом, ржаной соломой и вишнёвыми листочками. К Новому году мочёные яблоки были готовы.

На зимние каникулы мы с братом тоже ездили к бабушке с дедушкой. Мы сами к ним просились, там всегда было интересно. Зимы тогда были настоящие, снежные, морозные. Каждое утро во дворе и около дома чистили тропинки. Снег был такой чистый и белоснежный, что в ясный день блестел от солнечных лучей. Мы тайком его ели и представляли что это мороженое. Сугробы были выше нашего роста. В них мы делали крепости с ходами, и лазали там до тех пор, пока не замёрзнут руки от мокрых варежек и валенки не набьются снегом. Раскрасневшись от мороза, мы шли домой, снимали снежные валенки, и бежали к печке греться. Прижавшись щекой к тёплой печке, мы слушали, как потрескивают в ней поленья. Дед нас ругал:

 –  Опять валенки не отряхнули от снега, веник для этого на крыльце стоит. Сейчас растает и лужа будет.

А мы и не хотели стряхивать снег, ведь это был снег нашего детства.

Особенно запомнилось Рождество. Праздновала его вся деревня. Соседи ходили по домам, и взрослые и дети, пели колядки. Бабушка сшила нам красные колпачки. Мы ходили по соседям и пели: «Маленький вьюнчик сел на стульчик, снял колпачок, подайте пятачок». Нам подавали, в основном всякие сладости: конфеты, пряники, плюшки, мандарины. Набрав полные колпачки сладостей, мы бежали домой, высыпали всё на стол и считали у кого больше. Бабушка это всё складывала в большую вазу. Мы ждали вечера, когда на небе взойдёт хоть одна звезда, тогда начинался рождественский ужин. На столе было много всяких вкусностей, но больше всего запомнилась перловая каша, которая с утра томилась в чугунке на печке. Бабушка открывала чугунок, пар поднимался вверх над столом, а мы водили носами, пытаясь вдохнуть в себя нежный дух перловки. Но самое главное угощение для нас было другое. Дед приносил из погреба большое блюдо с мочёными яблоками и ставил посередине стола. Мы ели сочные яблоки, они хрустели также как те, что мы рвали с ветки на Яблочный спас. Казалось, что медово-яблочный аромат плывёт по дому, как тогда в августе в саду.

Вкус детства, хлеб детства, снег детства, аромат медовых яблок – вот и всё моё наследство, которое я взяла с собой в свою взрослую жизнь.