Чашку купили у искусного мастера-гончара. Тонкая, лëгкая, цвета молочного шоколада, она заняла почëтное место на полке рядом с другими чашками. В первом ряду. Из неё пили особенные напитки. Например, согревающий цветочный цикорий или какао с молоком. И никогда не ставили в раковину вместе с грязной посудой. Еë мыли тут же - мягкой замшевой тряпочкой под струëй тëплой воды. Чашка нежилась и мысленно переносилась в жаркие места, откуда была привезена. Иногда другие чашки просили еë рассказать об этом месте.
- О, это благословенный южный край. Я родилась в месте, которое само похоже на чашу. Низина со всех сторон окружена горами, покрытыми вечнозелёными сосновыми лесами, и озëрами с лавандовыми полями. Над низиной жарко светит солнце, над скалами парят орлы, купаясь в потоках могучего ветра.
- А откуда ты это вё знаешь? Сама видела, летая с орлами? - хихикала красная кружка в белый горошек.
- Просто лавка мастера, что меня сотворил, находилась недалеко от восточного базара. И я слушала разговоры проходящих мимо людей.
- А какой он был - твой мастер? - интересовался высокий бокал салатового цвета.
- Он жил в центре долины. Неподалëку от его каменного дома, журчал ручей. Мастер был стар, худощав и чëрен от солнца. Но его жилистые руки знали тонкость мастерства. Он ставил свой гончарный круг прямо на площади, у фонтана, куда приезжали туристы, просачиваясь на автомобилях по узким улочкам с нависающими над ними скалами. Мастер целыми днями создавал посуду, равной которой не было в округе. Посмотрите на меня: я легка и тонка, как перо птицы.
И чашка поворачивалась из стороны в сторону, чтобы все могли еë хорошенько рассмотреть. Она и правда была очень изящна, похожа на широкий колокольчик, с тонким узором из ромбов по кромке.
- Многие хотели учиться у мастера, но он брал в ученики только избранных.
- Что это значит? - фыркнула синяя чашка с белыми буквами "МОЁ" на гладком боку.
- Он говорил так: "Мастер должен быть художником, видеть движение травы, упавший лепесток, прикосновение ветра, каплю росы". К каждому изделию он относился, как к собственному ребёнку - бережно и заботливо. Он сдувал с нас пылинки! Иногда мне казалось, что даже прощается он с каждым неохотно. Подробно расспрашивал покупателей, для чего им мы, что они будут есть и пить из нас. Некоторым мог даже отказать и не продать посуду.
- Он словно подбирал вам достойных хозяев, как котикам и щенкам! - воскликнул гранёный стакан.
- Да-да, похоже, так оно и было.
- Значит, наши хозяева понравились ему?
- Думаю, да. По крайней мере, я чувствую себя в надёжных и добрых руках.
- Какао! - раздался рядом с посудным шкафом требовательный голос. - Я буду какао. У тебя есть, надеюсь?
- Конечно, у нас есть какао, - ответила дочка хозяйки. - А ещё у мамы есть чашка для настроения. Я налью тебе какао в неё и твоё настроение сразу улучшится.
- Что, серьёзно? - пробурчала недоверчиво гостья. - Ладно, давай попробуем. Где твоя волшебная чашка?
Тонкая рука потянулась и выхватила с полки нашу чашку.
- Вот, смотри, какая красивая и лёгкая!
Её покрутили из стороны в сторону.
- И что в ней особенного? Какая-то маленькая и невзрачная. Давай-ка лучше вон ту, побольше, где написано "МОЁ". Пусть будет моей, ага? И какао в неё войдёт намного больше, чем в эту, - гостья рассмеялась.
Нашу скромную чашку отодвинули на край стола, но она вместо того, чтобы почувствовать себя отвергнутой, обрадовалась. Она помнила, что мастер не всем доверял пить из его посуды.