Кошка

цвета

лоскутного одеяла

спит

с баб Нелей

на узкой кровати.

Баб Неля встала.

Кошка, спрыгнула следом

и,

кстати,

стала тут же

под цвет

паркета.

Баб Неля сунула ноги в тапки,

включила свет.

Кошка выпустила царапки.

– Картошка! –

так звали кошку.

А та в ответ:

– Хозяйка,

хочу котлету.

Баб Неля ворчит на кошку:

– Ну, ты и обжора! –

и шаркает к холодильнику.

Кошка

оттенка

тёмного коридора,

с усами,

как стрелки будильника,

трётся о ноги,

мелькая цветными носками

и длинной ночной рубашкой.

Баб Неля ломает котлету руками,

склонившись над кошкиной чашкой,

гладит Картошку,

трогает чайник.

Тот бодро урчит

подражая кошке,

потом,

с усердием чрезвычайным

начинает

трястись и булькать,

и щелкает сам выключателем.

Он

Любит

кошку,

но

больше –

свою бабульку,

и цвет у него не меняется,

что замечательно!

Кошке известно:

баб Неля без чайника,

словно без рук,

но этот противный звук…

Как можно

так

громко

булькать?

Баб Неля

заварит кашу с изюмом и курагой,

маслом намажет булку

(или клубничным желе).

Картошка,

хвост вытянув кочергой,

запрыгнет

на табурет

и вновь

изменится:

в цвет

всего,

что есть на столе.

И

станет себя вылизывать

прямо по чайной паре,

и ждать от баб Нели

выходок и сюрпризов.

Утро странной семейки в самом разгаре.