«В хорватском городе запретили катить чемоданы по улицам». Эта безобидная новость появилась на многих туристических сайтах и нарушила спокойствие пляжных мигрантов, облюбовавших именно эти места. Как водится, интернет треснул от мнений и раскололся напополам. Спартанцы, закаленные рюкзаками, вышли против слабосильных колесников. Первых поддержали йогопоклонники и зеленые радетели, вторых – работники умственного труда и очконосные шляпники.

По традиции сеча началась с отрицания и ярости. Предупредительные плевки сменились тяжеловесным хамством, нацеленным в самые чувствительные места. Вскоре цифровой мир пылал взаимными требованиями «отменить», «игнорировать» и «послать». И никто не подумал нырнуть на дно канцелярской логики, чтобы установить истинную причину запрета.

Можно предположить, что ночное дребезжание маленьких колес беспокоит обитателей. Но это не так. За долгие века город оброс закаленной булыжной шкурой. По ней грохотали телеги и пролетки, цокали подковы и гремели подбитые гвоздями каблуки. Отсутствие этого пульса означало наступление худших времен, которые только и могли привести жителей в ужас. И пусть многое изменилось, колесный прибой по-прежнему знаменует благоденствие города, хотя бы и связанное с туристическим половодьем.

В действительности все просто. Чемоданный тамтам пробудил к жизни маленькое озорное существо - Шишмишку. Те, кто его видел, клянутся, что у него перепончатые пушистые крылья и толстое тельце, острые мохнатые ушки и большие блестящие глаза. Днем Шишмишка спит, но зато ночью озорничает от души. Он дразнит городские статуи и устраивает праздники летучих мышей. Залетает внутрь огромных церковных колоколов и поет так нежно, что те вторят ему. Водит хороводы со светляками. Едва забрезжит солнце, сдувает в море самых наглых чаек. Но что самое опасное – в бурные туристические ночи Шишмишка приходит в неистовство и щекочет городские легенды.

Одна из них о том, что город – на самом деле дракон, спящий у моря. Мостовые – его чешуя, шпили старинных башен – гребень. А маленький холм, соединенный с сушей лишь тонкой перемычкой, - голова с единственным глазом яркого маяка. Дракон так давно нежится на солнце, что не мечтает о полете. Но Шишмишка может расшевелить его душу. И тогда город-дракон поднимется, стряхнет с себя людей, расправит крылья и взлетит в синеву грядущего утра.

Вот что на самом деле беспокоит мэра. Ему бы не хотелось терять вверенную ему административную единицу. Но и допустить гибели Шишмишки, наверняка охраняемого законами волшебства, он тоже не мог. Поэтому он издал указ, запрещающий иностранные чемоданы. Местным колесикам разрешено дребезжать время от времени, чтобы Шишмишка, который днем спит в мэрии, мог покувыркаться в свое удовольствие, но без риска для близлежащих драконов. Так-то оно спокойнее.